Психолог-психотерапевт Юрий Царев рассказал о симптомах депрессии и простом человеческом участии

Вы когда-либо испытывали ощущение тоски и тревоги без видимых на то причин? Вам казалось, что вы уже ни на что не способны и никому не нужны? А было стыдно от того, что не протянули руку помощи человеку, который в этом нуждался, а, напротив, оттолкнули его, оставив наедине с бедой?

Если хоть на один из этих вопросов вы ответили утвердительно, то мой разговор «за рюмкой чая» с психологом-психотерапевтом Юрием ЦАРЕВЫМ должен вас заинтересовать.

– Юрий Николаевич, ваша нынешняя официальная должность – психолог-психотерапевт. А психология или психотерапия вам все-таки ближе?

– В свое время я окончил психологический факультет Московского государственного университета имени Ломоносова. Специализировался на кафедре нейро- и патопсихологии. То есть по основной специальности я медицинский психолог.

– Причем же здесь психиатрия?

– А это дополнительная специализация, полученная к основной уже позже. Я же еще во время учебы в университете проходил практику и по неврологии, и по психопатологии, и по патопсихологии, и по нейропсихологии. А потом повышал квалификацию в институтах Бурденко в Москве, Бехтерева – в Санкт-Петербурге, то есть имею «корочки» психотерапевта и могу заниматься непосредственно лечением. Просто же медицинские психологи лечением не занимаются. Они ставят диагнозы, проводят психокоррекцию, тренинги.

Если сравнивать «чистых» психотерапевтов и медицинских психологов, то разность менталитета, сознания у них налицо. У психотерапевтов более конкретное мышление, у них четко разграничено: какое лекарство от какого заболевания. В медицинской психологии все куда шире и сложнее. Недаром же и факультет наш в свое время отпочковался от философского, а не от какого-то другого. Психология и философия очень взаимосвязаны как на уровне всего мироздания, так и конкретного человека, его внутреннего мира.

– Внутренний мир человека, то есть его душа. Принято считать, что чужая душа – потемки. Так ли это? Или специалист может увидеть невооруженным глазом, что у человека на душе?

– Ну когда у кого-то все хорошо или кошки на душе скребут, тут и не специалист, а любой более-менее внимательный, не зацикленный только на себе человек разглядит. Это скрыть трудно…

– И тем не менее, судя по статистике, у нас увеличивается число людей, склонных к депрессиям, растет число самоубийств... В общем, все свидетельствует о том, что общество в психическом плане, мягко говоря, нездорово.

– Знаете, наша статистика – вещь очень ненадежная, особенно когда речь идет о столь тонкой материи, как психическое состояние человека, общества.

Взять ту же депрессию. Для того чтобы однозначно сказать, что она косит наши ряды, нужно точно знать, сколько человек ею страдают сейчас, сколько страдали раньше. Мы же этого не знаем. Могу предположить, что большинство людей даже сегодня, когда знают, что с депрессией самостоятельно справиться невозможно, пытаются делать это. Но сегодня и то все-таки стали обращаться за помощью к психологам, психотерапевтам, но несколько лет назад это вообще было не принято. Вот вам и статистика.

А вообще, о легкой форме депрессии общества можно говорить, например, тогда, когда этим недугом страдают двадцать-тридцать человек на тысячу населения.

– Что вы подразумеваете под легкой формой?

– Прежде всего, изменение настроения человека в худшую сторону, вызванное не очень серьезными причинами.

– Так, наверно, практически у всех настроение порой меняется по несколько раз на дню. Нельзя же только поэтому сразу ставить себе или окружающим такой диагноз?

– Между тем мы сами и ставим себе порой такой диагноз, не понимая, насколько это серьезно, ибо каждое наше слово, произнесенное вслух, является своеобразным кодом. Слово «депрессия» стало общеупотребительным понятием, и нередко, придя на работу, люди говорят коллегам: «У меня сегодня депрессия». Между тем в таких случаях чаще всего имеется в виду просто плохое настроение, что само по себя является нормой душевного состояния.

Депрессия же – болезнь, сниженное настроение при которой возникает или без видимых причин, или тяжесть состояния не соответствует спровоцировавшей его причине. И депрессия не может быть только вчера или сегодня. О ней можно всерьез говорить и начинать бить тревогу тогда, когда человек без видимых причин находится в состоянии эмоциональной подавленности более двух недель.

– А еще есть какие-либо видимые признаки депрессии?

– Разница душевного состояния человека в течение дня: утром – тяжелое, вечером – легче. Нарушение сна, ухудшение аппетита, невозможность получить удовольствие от чего бы то ни было, снижение работоспособности, ухудшение памяти, утрата обычных интересов…

Кстати, если вернуться к депрессии и просто к плохому настроению, то плохое настроение можно преодолеть, переключив внимание на что-либо, с помощью развлечений, общения с людьми. Депрессия же не пройдет от развлечений. Да и развлекаться при ней не получится. Заболев депрессией, человек вообще долгое время может не понимать своего состояния, ругать себя за лень, безволие, невозможность взять себя в руки. Между тем с депрессией нельзя справиться только усилием воли, как нельзя вылечиться таким способом от бронхиальной астмы или сахарного диабета.

Когда человек в депрессии, он как бы весь пронизан пессимизмом. Бывает, что человеку плохо на работе, но как только он оказывается вне ее стен, сразу меняется, и с друзьями, близкими он энергичный, веселый. Для человека же, находящегося в депрессии, все везде беспросветно: и дома, и на работе, и с друзьями…

– Меня снова интересует статистика. Есть данные, кто чаще подвержен депрессии по гендерному признаку?

– Считают, что женщины. Легкой формой депрессии они страдают чаще мужчин раз в семь-восемь, тяжелой – в два раза. Но ведь и общеизвестно, что мужчины в принципе реже обращаются за помощью к врачам, поэтому статистика не полностью соответствует действительности.

Кстати, самое страшное возможное следствие депрессии – самоубийство. И вот среди самоубийц мужчин гораздо больше, чем женщин.

– Интересно, депрессия – генетическое заболевание или приобретенное в процессе нашего бытия?

– Что касается наследственной предрасположенности к депрессии… Есть основания полагать, что она чаще всего возникает у людей, родственники которых уже страдали этим заболеванием. Сообщается даже, что удалось найти ген, ответственный за возникновение депрессии. Если это так, то можно надеяться, что с депрессией удастся справиться раз и навсегда. Но это пока лишь только гипотезы. «Провокаторов» же данного заболевания – как скрытых, так и явных – вокруг всех нас более чем достаточно.

Пусковым механизмом, провоцирующим депрессию, может быть потеря близкого человека, измена, унижение, предательство, неблагоприятная обстановка в семье или на работе… Все то, в результате чего человек постоянно находится в стрессовой ситуации.

– Но, кажется, принято считать, что стресс даже полезен человеку для его саморазвития.

– Полезен, но в определенных количествах, пока он не переходит в дистресс, то есть стресс стрессов. Это как звук. Например, когда мы воспринимаем его в определенном диапазоне, он приятен и необходим организму. Классическая музыка вообще лечит. Остальная же открывает порталы в другой мир, который не очень полезен для человека.

Так вот, просто стрессы все мы испытываем постоянно, но они такие, что развивают, подгоняют, уберегают нас от чего-то. Стрессы улучшают обмен веществ у человека, заставляют быть его активным. А дистресс, когда человек постоянно находится в состоянии стресса, – это уже разрушение личности на уровне клеток.

– Но ведь одни и те же обстоятельства люди воспринимают по-разному. И то, что одному может послужить толчком для взлета, другому – для падения.

– Ваша правда. Вот принято считать, что кофе действует на людей возбуждающе. И его пьют, чтобы не уснуть. Между тем немало людей, на которых он действует диаметрально противоположно. Каждый человек уникален, индивидуален, а значит, одни и те же ситуации, люди, пища, кинофильмы, книги и даже лекарства на нас действуют по-разному.

Даже чисто с медицинской точки зрения люди делятся на два класса: одни склонны к болезни и «уходят» в болезнь, а другие борются с ней и побеждают. И в жизни так: одни – борцы, а другие…

– И депрессия у разных людей проявляется по-разному?

– Ее основные отличительные признаки я уже назвал. А вообще, есть депрессии: тоскливая, тревожная и апатическая. Названия двух первых говорят сами за себя. А вот в случае апатии человек начинает жаловаться на то, что ему все безразлично: ничто его не интересует, он ни на что не способен. Именно из-за этого он и испытывает страдания. То есть здесь включается проблема самооценки, уровня притязаний человека…

– А что страшнее и что чаще провоцирует депрессию, когда человек не верит в себя сам или когда он считает, что в него никто не верит?

– Так все же взаимосвязано. Был уверенный в себе человек с адекватной (что очень важно), устойчивой самооценкой. Уровень его притязаний тоже соответствовал его способностям, образованию, должности, которую он занимает, и зарплате, которую получает. А когда депрессия началась, у него появляется неуверенность в себе: самооценка начинает «плавать», уровень притязаний снижается…

Руководители очень внимательно должны относиться к таким состояниям своих сотрудников.

– Так ведь нередко сами руководители эти состояния и провоцируют: либо перегружают человека работой, которую заведомо он не может выполнить, либо наоборот, не дают ему самореализоваться и полностью использовать свой потенциал.

– Да. К сожалению, такое у нас бывает, так как многие руководители предпочитают руководить по принципу: я – начальник, ты – дурак. Такие, если видят, что с человеком что-то не так: он изменился, постоянно нервничает, ведет себя замкнуто или агрессивно, – стараются быстрее от него избавиться, выкинуть в сложный для человека момент на улицу, мол, выкарабкается, так выкарабкается, а нет – моя хата с краю.

Кстати, такое поведение руководителя негативно влияет и на весь коллектив в целом, потому что каждый человек каждую конкретную ситуацию прикидывает на себя и вполне справедливо думает: если руководитель невнимательно, безжалостно сегодня поступил с другим, не исключено, что завтра, окажись я в аналогичной ситуации, он так же поступит и со мной. Представляете, если каждый член коллектива идет на работу и работает с такими мыслями? Да и сам руководитель уважения вызывать не может.

– А зачем такому уважение? Он руководит с позиции – пусть ненавидят, лишь бы боялись.

– Но в этом нет ничего хорошего, и давайте все-таки говорить не о таких руководителях. Слава Богу, у нас достаточно других, которые умеют и хотят управлять коллективом, учитывая психологию каждого отдельно взятого человека.

А как нормальный руководитель должен подходить к человеку, находящемуся в депрессивном состоянии? Прежде всего, ему нужно быть внимательным, предложить отпуск или передать часть его нагрузки другим. Или же наоборот – увеличить количество обязанностей, если человек страдает от нереализованности.

А вообще, очень важно, какие люди окажутся рядом с человеком в трудную минуту и как себя поведут. Одни могут вернуть его к жизни, другие – загнать в еще более тяжелую депрессию, от которой недалеко и до самоубийства.

Но самое страшное, когда человек в такие моменты остается совсем один.

– Одиночество – главный «провокатор» суицида?

– Понимаете, когда человек разочаровывается в окружающем мире, в себе и ему не с кем пообщаться, поделиться, с ним рядом нет того, кто разубедил бы его в этом, он оказывается как бы в замкнутом пространстве, из которого не видит выхода. И у него возникают мысли: раз он один, значит, – плохой. А раз плохой, в тягость людям, так зачем ему жить? Самоубийцы ведь нередко совестливые, хорошие люди, которые во всем винят себя, и их агрессия направлена на самих себя.

А есть те, у кого агрессия направлена на других. Это люди, которые ни в чем не считают себя виноватыми, у них всегда виноват кто-то. Это потенциальные убийцы, террористы…

– Может ли свести счеты с жизнью абсолютно здоровый человек?

– Если подходить к этому философски, то у человека есть как стремление к жизни, так и к смерти…

Например, в книге «Берега» рассказывается об одном абреке – сильном, независимом, свободолюбивом человеке, который никого не боялся, многим помогал, в том числе немощным старикам. И вот однажды в состоянии полной немощности он представил себя. Просто представил и до того был напуган этим, что бросился со скалы. Так сработало воображение.

То есть очень многое зависит от того, как человек живет, какие у него цели и задачи, в чем видит смысл жизни и видит ли его вообще. Жить, чтобы жить? Да, многих это вполне устраивает. Но на самом-то деле цель и смысл жизни индивидуума заключается в том, чтоб выстроенная внутри его мозга модель мира как можно больше соответствовала окружающему нас миру… А у людей разные запросы, требования и к себе, и к окружающим, и к жизни. В основном они, конечно, усредненные, но есть и заниженные, а есть и очень завышенные – таким людям сложнее всего. Они, например, если считают, что цели, которые сами ставили перед собой, – выполнены, а которые могут поставить – невыполнимы, то больше не видят смысла жизни…

Поэтому я и говорю, что крайне важно, чтоб человеку было с кем поговорить, поделиться своими мыслями. Этого порой вполне достаточно, чтобы он не наложил на себя рук.

– И как же окружающие должны вести себя с человеком, оказавшимся в депрессии, –   сюсюкать с ним, что ли, идти у него на поводу? К тому же, может, у человека просто дурной характер, а вовсе никакая не депрессия?

– Может. Но ведь мы здесь говорим не просто об окружающих, а о тех, кто хорошо знает человека, – о родственниках, друзьях, коллегах. Этим людям нетрудно понять, когда с человеком что-то происходит, что-то у него не так. Ну, например, он был всегда общительным, любил шумные компании, праздники и вдруг стал избегать людей, ушел в себя. Или был всегда выдержанным, спокойным и вдруг стал срываться, повышать голос на окружающих…

Если человек нам действительно дорог и мы неравнодушные люди, то не сделаем вид, что ничего не замечаем, не оставим его один на один со своей бедой, как бы в этот момент ни было тяжело с ним общаться. Иногда достаточно дать человеку частичку собственного тепла, проявить участие…

– Но ведь не факт, что он это примет. В состоянии депрессии нередко оказываются люди, прошедшие через унижение, предательство. Они уже никому не верят...

– Да, это так. Но тем не менее, надо пытаться помочь человеку, а не бросать его на произвол судьбы, хотя это и проще всего.

– И все-таки человек – сам хозяин своей судьбы. Так как он сам должен себя вести, если подозревает, что находится пока еще только в состоянии депрессии, и не хочет, чтобы это состояние усугубилось?

– Идеальный вариант – обратиться все-таки к врачу. С его помощью быстрее и легче можно справиться с депрессией.

– Но если это для человека неприемлемо?

– Это неправильный подход. Но если уж он таков, то в состоянии депрессии человек ни в коем случае не должен принимать ответственных решений. Многие во время депрессии, например, считают, что они должны уволиться с работы, потому что чувствуют себя некомпетентными, ни на что не способными. Поверьте, это временно.

Не надо и упрекать себя в том, что не вымыли посуду, не подмели пол, не приготовили обед. От этого только возникает еще больший внутренний дискомфорт и неуверенность в себе. Между тем невозможность справиться с житейскими делами – обычный симптом депрессии, поэтому не надо стесняться попросить родственников о том, чтобы они взяли пока на себя часть вашей домашней работы...

Вообще, во время депрессии необходимо как можно чаще хвалить себя. А главное, ни в коем случае нельзя отчаиваться и сдаваться! Мы часто слышим, когда люди говорят: «Я не нашел себя!» Но себя не находят, а создают!

Алла ЕГОРОВА.