Как писал «Репортер», на прошлой неделе Евгений Кобылянский переместился из кресла директора ДКХ в кресло директора программ учреждения. Судя по всему, эта должность была создана специально для него, во всяком случае раньше на сайте дворца таких специалистов не значилось.

Чем же вызвана такая рокировка? Корреспонденту ТК «Дзержинск» Евгений Борисович честно признался, что сменил кресло для того, чтобы меньше отвлекаться на рутину.

«В новой должности я буду заниматься большими городскими программами... Я вплотную приступлю к созданию каких-то фестивалей, каких-то брендов города, которые будут центром притяжения не только горожан, но и приезжих из области, из других городов. Я привлекаю к этому специалистов из Москвы, известных людей, - сейчас я сосредоточусь на этом», – туманно объяснил он.

Судя по этому комментарию, амбиций у Евгения Борисовича в последнее время явно поубавилось. А ведь буквально год назад, собираясь заступить на пост директора ДКХ, он будоражил умы дзержинцев своими грандиозными, поистине наполеоновскими планами. Жителям города, например, твердо была обещана модернизация ДКХ, в результате которой, уверял Евгений Кобылянский, дворец обретет «прекрасный современный концертный зал» с изменяемым контуром акустики (ноу-хау музыканта), что позволит проводить в нем симфонические, камерные и эстрадные концерты, принимать полноценные спектакли с многоуровневыми декорациями. Кроме того, в его планах было создание большой звукозаписывающей студии, в которой можно делать «серьезные записи разной музыки на самом высоком уровне».

Планировалось также учить воспитанников ДКХ на музыкальных продюсеров, звукорежиссеров, режиссеров сцены, художников по свету, художников-декораторов, которые к тому же могли бы найти применение своим талантам непосредственно в Дзержинске, «а не ехать непонятно куда в поисках счастья».

Остап Бендер или мечтатель?

Евгений Борисович льстил дзержинцам речами о том, что нашел идеальный город для реализации проекта комплексного развития культуры, для «создания единой экосистемы учреждений культуры на основе города компактного проживания». Еще до назначения на пост директора ДКХ Евгений Кобылянский заговорил о планах по созданию в Дзержинске социокультурного кластера «с точками привлечения для людей разных возрастов и интересов».

В общем, задумки были грандиозные – на миллионы. Причем, сотрудникам дворца Евгений Борисович при своем заступлении на должность  говорил, что проекты полностью обоснованы и, более того, есть источник финансирования. Он был преисполнен оптимизма, вел себя и говорил очень уверенно, будто не видел очевидных, в том числе и юридических, препятствий, и свято верил, что все получится.

Стоит ли удивляться, что многие дзержинцы терялись в догадках, кто же перед ними: ловкий Остап Бендер, решивший половить рыбку в мутной провинциальной воде, витающий в облаках музыкант, не понимающий, как устроена реальная жизнь за пределами МКАД, или, действительно, посланец небес, который совершит культурное чудо в отдельно взятом маленьком городе.

Впрочем, с каждым месяцем людей, верящих в чудо, становилось все меньше, потому что Евгений Борисович не спешил посвящать дзержинцев в нюансы своих проектов. В частности, до сих пор не рассказал ничего конкретного о пресловутом социокультурном кластере. Более того, в середине июля состоялась презентация проекта, которая прошла за закрытыми дверями. Нет никакой информации о кластере и у руководства крупных культурных учреждений города, которые должны были войти в это объединение. Все они отказались обсуждать с нами эту тему, сославшись на то, что сказать им просто нечего.

За рамками приличий

Масла в огонь подлило участие ДКХ в первом конкурсе Президентского фонда культурных инициатив, с помощью которого Кобылянский хотел создать в учреждении «студию иммерсивных представлений». Не так давно были подведены итоги: проект дворца, как и следовало ожидать, не получил поддержки (как, впрочем, и проекты других наших муниципальных учреждений).

«Этот проект просто в голове не укладывается. Во-первых, его сумма: ДКХ запросил у фонда 509 миллионов рублей при нулевом софинансировании. Сумма совершенно запредельная, особенно если учесть, что весь грантовый фонд составлял порядка 3 миллиардов 400 миллионов рублей. На всю страну! То есть Евгений Кобылянский претендовал на седьмую его часть. Даже федеральные структуры, участвовавшие в конкурсе, вроде Первого телеканала, больше 40-50 миллионов рублей не просили», – удивляется наш спикер, пожелавший остаться неизвестным.

По мнению собеседника «Репортера», не отличается особой изобретательностью и замысел проекта: по сути, 500 миллионов рублей его разработчики просили на то, чтобы купить экран для создания виртуальной реальности, вызывающий у зрителя уникальные художественные ощущения.

«Если отбросить все новомодное словоблудие, которого много в проекте, то цель, которая там прописана, – подготовка презентаций и премьерного спектакля. Это смешно, это дикость, которая не укладывается в рамки никаких приличий. И если бы вдруг, каким-то чудом, ДКХ получил бы эти деньги, разгорелся бы скандал  федерального масштаба, – объясняет наш источник. – Конечно, не исключено, что ДКХ заявился на этот конкурс для галочки. Говорят, что региональное министерство культуры побуждает участвовать в таких программах подведомственные учреждения что называется в добровольно-принудительном порядке. Поэтому и пишутся они зачастую тяп-ляп, лишь бы отвязались. Но если предположить, что Евгений Кобылянский и вправду рассчитывал на победу, то это говорит о полном непонимании того, как подобные проекты пишутся и как гранты выделяются».  

Стремился стать монополистом

Причину отставки Евгения Кобылянского с поста директора ДКХ наши собеседники объясняют по-разному. Представитель городской музыкальной общественности полагает, что недавнее перемещение Евгения Кобылянского в новое кресло стало логическим  завершением его карьеры директора ДКХ.

«Все его проекты казались интересными только на первый взгляд. Если же внимательно вдуматься в то, что он говорил, станет очевидным, что никакой идеологической и финансовой основы под этими проектами не было с самого начала.

Взять тот же социокультурный кластер. Те обрывочные сведения о нем, которые появлялись в информационном пространстве, позволяют предположить, что Кобылянский стремился стать монополистом в сфере организации концертной деятельности. Однако нужно понимать, что в современных условиях это невозможно, нереально даже с точки зрения антимонопольного законодательства. Как он себе это представлял, я не очень понимаю, – рассуждает дзержинский музыкант. – Все это смахивает на историю с Остапом Бендером и Нью-Васюками».

«Культурная сфера – это, конечно, креативная индустрия. Там этот запал, фантазии, даже какие-то немного странные идеи, наверное, приветствуются. Чтобы спектакль был интересен публике, вызывал реакцию, нужно, чтобы голова режиссера фонтанировала идеями. Но должна быть система сдержек и противовесов: кто-то фонтанирует, а кто-то приземляет. Есть режиссер, а есть директор, – рассуждает наш источник в кулуарах Гордумы. – Может быть, поэтому и было принято такое решение: пусть Евгений Кобылянский фонтанирует идеями, занимается прожектерством в другой должности, а рядом пусть будет директор, который будет возвращать его к реальности». 

Не поняли друг друга

Есть версия, что глава города Иван Носков и Евгений Кобылянский попросту не поняли друг друга.

«Думаю, что Иван Николаевич рассчитывал на то, что Кобылянский сумеет привлечь в город федеральные деньги на реализацию своих проектов. А Евгений Борисович, видимо, напротив, полагал, что деньги будут ему выделены из городского бюджета. Получилось противоречие: каждый что-то ждет друг от друга, а дело при этом стоит на месте», – предполагает один из наших спикеров.

По его мнению, злую шутку с известным композитором могло сыграть отсутствие опыта работы в бюджетных учреждениях. «ДКХ – это не частная лавочка. Здесь все финансовые траты жестко регламентированы, здесь ты не можешь вольно распоряжаться деньгами. Скорее всего, он оказался не готов к тому, что директор муниципального учреждения не может вести себя, как руководитель частной конторы. При этом уровень его проектов оказался невысоким, проект кластера даже не показали общественности, на финансирование из каких-то федеральных программ ему вряд ли стоит рассчитывать. Думаю, Кобылянский понял, что придет время, когда нужно будет отчитаться за то, что он продекларировал, и поспешил снять с себя ответственность, стал заниматься тем, что ему нравится, – гастрольной деятельностью. ДКХ – одна из наиболее востребованных площадок в нашем городе, место хлебное».

Надолго ли Евгений Кобылянский задержится в ДКХ в новом качестве, будет зависеть прежде всего от воли руководства администрации и директора ДКХ.

«Я не уверен, что Анастасия Лытова вернулась надолго, не просто так ее убирали. Не исключено, что она – переходная фигура. А будет ли Евгений Кобылянский интересен новому руководителю, покажет время», – полагает наш собеседник.  

Приписал себе снег зимой

Примечательно, что в комментарии, который Евгений Кобылянский дал корреспонденту местной телекомпании, он весьма высоко оценил итоги своего десятимесячного пребывания на посту директора ДКХ. А тех же, кто не замечает его достижений, Евгений Борисович заподозрил в слепоте.

По его словам, за это время ДКХ стал инфраструктурой городского значения, которая включает в себя и «Спутник», и Центр общественных работ, была оптимизирована модель управления этими зданиями, стало меньше персонала, но он стал работать более четко, слаженно. Все три здания на сегодняшний день обеспечены новыми вводами тепла и новыми теплотрассами.

Бывший директор отметил, что в ДКХ полностью изменилась система подготовки программ коллективов и подготовки мероприятий.

«Более высокий уровень можно было увидеть и на церемонии чествования наших паралимпийцев, я был главным режиссером этого мероприятия. Сегодня наши творческие коллективы живут как одна семья, они начали работать друг с другом, – отметил Евгений Борисович. – В новой  парадигме заработал кинозал дворца, у нас проходят прекрасные киновечера, мы смотрим уникальные картины, не идущие на широком экране, и люди получают о них информацию...» 

Он также напомнил, что в ДКХ при его участии был создан концертный отдел, который будет заниматься технической режиссерской подготовкой всех знаковых городских мероприятий.

«Мы уже доказали, что можем делать это своими силами, День города был проведен нашими усилиями, основные площадки на 9 мая тоже были сделаны нашими усилиями. Состоялись праздничные концерты во дворце, включая такое новаторство, как доклад главы города в театральном зале ДКХ», – напомнил бывший директор.

К своим достижениям Евгений Кобылянский также отнес тот факт, что при закрытии «Спутника» для людей с ограниченными возможностями, которые там располагались,  было в кратчайшие сроки найдено и оснащено помещение в ЦОРе. 

Среди сотрудников дворца этот комментарий вызвал неоднозначную реакцию.

«Судя по всему, Евгений Борисович из тех людей, которые даже снег зимой себе припишут. Он, например, говорил, что при его участии наладились какие-то горизонтальные связи между коллективами ДКХ, но они и до него были», – говорит педагог одного из коллективов учреждения.

«Да, отопление менялось в этом году, но у нас всегда что-то делалось, каждый год какие-то работы проводились. Кабинет в ЦОРе предоставили для тех, кто вынужден был съехать из «Спутника». А что руководству ДКХ еще оставалось делать? Любой другой руководитель на его месте вынужден был бы этим заниматься», – вторит ей другой педагог. 

И, кстати, отметим, что здание бывшего кинотеатра «Спутник», которое было присоединено по инициативе Евгения Кобылянского к ДКХ, в настоящее время не функционирует.

Наталья Панкратова.