Война в судьбах отца и сына
К 75-летию Великой Победы «Репортер» предлагает читателям серию публикаций о дзержинцах – участниках Великой Отечественной войны. # Николай Деркач, Иван Деркач
В 1941 году Деркачи жили на Украине, где и застала их война. Глава семьи Иван Зотович сразу был призван в ряды Красной армии и ушел на фронт, а дома за старшего остался его пятнадцатилетний сын Николай.
Власов, плен, нашивка «OST»
Ивану Зотовичу довелось служить в армии Власова, имя которого ассоциируется, прежде всего, с предательством: сдал он свою армию врагу. Кто-то потом стал вместе с ним воевать на стороне фашистов, а Иван Зотович, попав в плен, был угнан в Германию, где работал на заводе. Там тогда на немцев массово горбатились люди многих национальностей, но больше всего – русские, вернее советские военнопленные. У них был свой «опознавательный знак»: нашивка «OST» на правой стороне пиджака.
Жили в огромной неотапливаемой казарме, питались впроголодь. За малейшее неповиновение подвергались жесточайшим побоям. Многие не выдерживали – умирали.
Надзирательница, рискуя жизнью, помогала военнопленным
Иван Зотович выстоял и в конце 1945 года вернулся домой. Весь покалеченный, но живой.
Рассказывая родным о годах, проведенных в плену, он всегда с теплотой и благодарностью вспоминал немецкую женщину Анну. Она, будучи надзирательницей на заводе, рискуя своей работой, а то и жизнью, как могла помогала советским военнопленным: передавала еду, бинты, лекарства…
После войны Иван Зотович хотел найти эту женщину, чтобы отблагодарить хотя бы на словах – ведь во многом именно ей он был обязан своей жизнью – но не случилось. Годы изнурительной работы и нечеловеческих условий жизни в Германии не прошли для него даром. В 1961 году Иван Зотович тяжело заболел и умер.
Жизнь в оккупации
Как уже было сказано раньше, Николаю, сыну Ивана Зотовича, в 1941 году было пятнадцать лет. Разумеется, что на фронт его тогда вместе с отцом не взяли, хоть он и рвался. И скоро подросток вместе с матерью оказался на оккупированной немцами территории.
Когда хутор, где проживали Деркачи, заняли фашисты, Николай работал пастухом и пас колхозных овец. Вопреки приказу, что все стадо теперь принадлежит фашистам, Николай на свой страх и риск спрятал несколько овец в лесу. Об этом как-то узнал староста и выдал мальчишку.
Расстрел для острастки
Паренька сначала хотели расстрелять для острастки, чтоб другим неповадно было, но почему-то передумали. Зверски избили и в полуобморочном состоянии бросили в холодный погреб, видимо, рассчитывая на то, что там он умрет своей смертью.
Несколько суток без питья, еды, медицинской помощи провел Николай с крысами в погребе. Достали его оттуда только потому, что погреб понадобился для других провинившихся. Достали и удивились: «Жив!». Добивать не стали, отдали матери, и дома мальчишку выходили.
Потом, за время оккупации, Николаю еще не раз приходилось испытывать на себе физические и моральные издевательства фашистов, особенно полицаев.
Месть душегубам
Как только хутор освободили советские войска, Николая сразу призвали в армию. Он был очень рад этому: ведь на протяжении нескольких лет только и жил мечтой о том, как будет мстить душегубам за отца (его дома считали погибшим), за себя, за Родину…
Чуть более года Николай Иванович Деркач находился на фронте, и его боевой путь заслуживает уважения. Воевал в пехоте, в артиллерии был командиром зенитно-пулеметного расчета. Принимал участие в освобождении от фашистских захватчиков многих городов Советского Союза, Венгрии, Чехословакии.
В 1945 году после освобождения Будапешта в составе зенитно-пулеметного батальона 21-й армии ПВО охранял от «набегов» вражеских самолетов понтонную переправу через Дунай.
После войны
Николай Деркач долго не снимал погоны. Он окончил школу авиационных механиков и с 1950 года служил на Сеймовском аэродроме бортовым авиационным механиком. За годы службы налетал более трех тысяч часов, из них более тысячи в сложных метеоусловиях. Имел несколько правительственных наград.
Алла ЕГОРОВА.