Заметный резонанс в определенных слоях нашего общества вызвали принятые 16 февраля Государственной Думой поправки в Закон «О государственном языке». Поправки эти собраны в законопроект «О контроле за соблюдением норм русского литературного языка». Кроме борьбы с заимствованными словами, на них возлагается миссия обеспечить соблюдение вышеупомянутых норм «во взаимоотношениях органов власти России и в официальной переписке организаций с гражданами страны и иностранцами». Планируется, что закон вступит в силу с 1 января 2025 года.

Вывески на иностранных языках должны будут иметь перевод на русский язык

Добиться того, чтобы закон исполняли хотя бы те, на кого в нем конкретно указано, планируется путем контроля и наказаний. Прежде всего контролю будут подвергнуты деятели всех уровней и ветвей власти, журналисты, а также представители ряда других наиболее публичных профессий.

Стоит отметить, что закон должен ударить и по рекламным слоганам, названиям фирм на иностранный манер, вывескам… Например, вывески на иностранных языках обязательно должны будут иметь перевод на русский язык. При этом данный перевод должен быть равнозначен по размеру тексту на иностранном языке.

Что-что, а написание названий магазинов и иже с ними в России на русском правильно и оправданно. В любой стране нонсенс, если название крупного магазина, предприятия, организации написано на иностранном языке. У нас же сплошь и рядом. Лично слышала недавно разговор подростков, приехавших в Дзержинск на соревнования из какого-то города. Они искали гостиницу «Черноречье», название которой, как все мы знаем, огроменными буквами написано не по-русски и для многих нечитаемо и непонятно. Так вот, мальчишки увидели это и сказали: «Ну, дзержинцы и дураки: они что, название гостиницы по-русски не могли написать?!» Думаю, многие из нас, проходя мимо гостиницы, тоже нередко задаются этим вопросом.

Сверху язык регулировать невозможно

А вообще, когда сегодня читаешь в соцсетях отчеты разного рода властных структур о своей работе и хватаешься за голову от лексической безграмотности чиновников, когда слышишь, как некоторые отечественные публичные деятели коверкают наш язык во время своих выступлений, когда осознаешь, что молодежь уже употребляет те или иные иностранные словечки не просто ради моды, а элементарно не зная, что у них есть нормальные, более понятные русские аналоги, то понимаешь: спасать русский язык надо, и незамедлительно. Только вот теми ли методами, которыми намерены это делать правительство, депутаты: контролем и наказаниями? То есть кнутом без пряника.

И это в то время, когда представители научного общества, куда более чиновников и депутатов разбирающиеся в языке и стоящие на его защите, открыто заявляют, что кнутом делу не поможешь, что сверху язык регулировать невозможно, а нужна воспитательная, просветительская работа.

Да и вообще, как заявляет, например, научный руководитель Центра исследований и медиакоммуникаций Института русского языка имени А.С. Пушкина Андрей Щербаков, «использование заимствований, если без них обойтись нельзя, – нормальная история, хотя, конечно, чрезмерного использования иностранных слов лучше избегать, но и это тонкий вопрос, который относится к личной ответственности».

Вот именно, к личной ответственности, и если ее не будет, то никакой закон не поможет. А я, например, специально не поленилась – послушала выступления наших федеральных депутатов, которые приняли закон о «чистоте языка». Получается, приняли – и с плеч долой. Как до закона их публичная речь изобиловала заимствованиями, виртуозностью неправильной расстановки ударений и согласований между словами, так и сейчас. Ну правильно, карательные меры же еще не прописаны. Чего себя напрягать и говорить на русском литературном?! Или просто не умеют они на нем говорить? Как не умеют сегодня этого делать, к большому сожалению, даже многие люди с высшим профильным образованием.

Говорим о необходимости соблюдения того, чего еще нет?

Так кто же в таком случае будет у нас махать кнутом, то есть контролировать соблюдение норм русского литературного языка в письменном и устном общении чиновников, журналистов и иже с ними? Где найдут необходимое количество грамотных специалистов-профессионалов? И в принципе, что подразумевается под нормами языка, которым в обязательном порядке должны соответствовать слова и выражения «при использовании русского языка в качестве государственного»?

В пояснительной записке к закону говорится, что под нормами современного русского литературного языка понимаются «совокупность языковых средств и правила их использования, зафиксированные в нормативных словарях, справочниках и грамматиках». Только вот беда: этот «единый корпус» (так это «обозвано» в пояснительной записке) словарей, справочников и грамматик еще только предстоит составить правительственной комиссии по русскому языку. И не только их, но и нормативные словари, в которых будут содержаться разрешенные к употреблению иностранные слова, не имеющие общеупотребительных аналогов в русском языке, только еще предстоит разработать. Таким образом, получается, что мы говорим о необходимости соблюдения того, чего еще нет? Не абсурд ли?

Но самое страшное: не довели бы дело до абсурда, когда начнут вплотную работать над «единым корпусом» словарей, справочников и грамматик. В порыве ложного патриотизма и провозглашаемой любви к родному языку можно ведь вместе с водой выплеснуть и ребенка – запретить употребление даже тех слов, с которыми уже сроднился наш язык, хоть они и являются заимствованными. А таких слов у нас тьма-тьмущая.

Русский язык постоянно обновляется

Так, в праславянский период в нем появилось немало заимствований из германских языков и латыни, в эпоху христианизации – из греческого и церковнославянского языков, в XVI–XVIII веках – из польского (полонизмы), в XVIII веке – из нидерландского, в XVIII–XIX веках – из немецкого и французского, с начала XX века – из английского.

Более того, на протяжении всей истории наш язык пополнялся заимствованиями из тюркских языков, финно-угорских и балтийских. Да, бывали в истории нашей страны времена, когда дело доходило до слепого поклонения всему иностранному и русский язык пополняли иностранной словесной шелухой. Но чаще всего заимствования, которые прижились в нашем языке, были все-таки обусловлены объективными причинами: развитием общества, изменением социального уклада жизни людей, появлением новых предметов, явлений, традиций…

Например, поток заимствований иноязычной лексики характеризует времена правления Петра I, который, как все мы знаем, прорубил для России окно в Европу. В петровскую эпоху в русском языке появилось множество иностранных слов, обозначающих доселе неведомые на Руси бытовые предметы, ремесла, новые понятия в науке, технике, морском и военном деле, искусстве.

Например, именно при Петре I наш язык обогатился такими словами, как «флот», «армия», «флаг», «руль», «компас», «порт», «капитан», «генерал», «кавалерия», «контора», «алгебра», «оптика», «глобус», «лак» и многие другие.

При этом известно, что к засилью иностранных слов сам Петр относился негативно и требовал от своих сподвижников писать «как можно вразумительней», не злоупотребляя нерусскими словами. Вот, например, что требовал он от посла Рудаковского: «В реляциях твоих употребляешь ты зело многие польские и другие иностранные слова и термины, за которыми самого дела выразуметь невозможно: того ради тебе впредь реляции свои к нам писать все российским языком, не употребляя иностранных слов и терминов». В принципе, требовал ведь того же, чего сейчас члены правительства и депутаты хотят добиться от себя любимых и своих верноподданных, то есть нас с вами.

В XIX веке французский язык стал официальным языком российских придворно-аристократических кругов

А возьмите XIX век… Тогда Россия поддерживала тесные политические и общественные связи с Францией, что незамедлительно сказалось и на языке. Дошло до того, что французский язык стал официальным языком придворно-аристократических кругов, светских дворянских салонов, где говорить на родном, русском языке считалось зазорным.

Да, не всем это нравилось. Например, славянофил Александр Шишков, основатель литературного общества «Беседа любителей русского слова», выступал против заимствований из французского языка и «нового слога» в принципе и предлагал актеров называть лицедеями, героизм – добледушием, а фельдмаршалов – воеводами. Не нравились ему и привычные нам сегодня слова «меланхолия» и «антипатия».

А вообще то время обогатило наш язык такими словами, как «кастрюля», «бульон», «желе», «винегрет», «мармелад», «актер», «афиша», «балет», «пистолет», «департамент», «бокс»… Ну и куда мы сейчас без них?!

Немало заимствований пришло в наш язык и во времена Советского Союза

Причем появляться в речи они начали не после 50-х, когда наш народ стал заглядываться на Запад и во многом подражать ему, а уже в первые годы советской власти. Оно и понятно: жизнь менялась, и язык менялся вместе с ней.

Когда, например, в 1938 году после 17-летней эмиграции в СССР вернулась Марина Цветаева, ее советских собратьев по перу, которые из страны не выезжали, удивлял ее «прекрасный русский язык». Здесь уже говорили по-другому, ибо «за годы отсутствия Марины Ивановны в стране в языке произошли большие сдвиги, он «осоветился», а Цветаева продолжала говорить на прежнем, неиспорченном русском».

Последние 30 лет русский язык обедняли

Однако, как в какие годы русский язык ни обогащали и ни портили, достичь такого надругательства над ним, как за последние тридцать лет, никому не удавалось. Потому что в эти годы над ним нередко издевались целенаправленно, что не поддается никакому оправданию. Его зачастую не обогащали заимствованиями, а обедняли, заменяя уже существующие в русском языке и близкие всем нам слова, понятия на заморские, нередко труднопроизносимые.

Так товаровед стал у нас мерчандайзером, охранник – секьюрити, уборка – клинингом, опыт – экспириенсом, курсы, семинары – воркшопом, «мозговой штурм» – брейнштормом, проблемы – траблами, травля, запугивание – буллингом.

Думаю, наши читатели могут сейчас навскидку набросать еще немало заимствований последних тридцати лет, которые засоряют наш язык и от которых очистить великий и могучий не мешало бы.

Уважение без перегибов

Но как бы грядущая зачистка не оказалась более существенной и необдуманной, хотя бы уже потому, что в нынешнем намерении правительства и депутатов спасти русский язык многие эксперты видят не что иное, как «политический акт возмездия» другим странам, где начинают пренебрегать нашим языком, дискредитировать его.

«Мы понимаем, что здесь многое будет зависеть от общей культуры тех, кто будет составлять словари, нормативные справочники и так далее, – говорит первый зампред комитета Госдумы по высшему образованию и науке Олег Смолин. – Следует учитывать тот факт, что в современном русском языке половина слов имеет иностранные корни, и, если их запретить к употреблению, нам придется переписывать Конституцию, ведь слова «депутат», «президент», «республика», «федерация» и даже сама «конституция» – иностранного происхождения. И вообще, с моей точки зрения, не факт, что вопросы спасения языка можно решить законом. Но то, что в целом нам нужно вырабатывать уважение к своему родному языку, у меня сомнений не вызывает. Уважение без перегибов. И не доводить дело до комедии, как у нас было, когда слово «спикер» предлагали заменить на «говоруна».

Других способов работы с людьми нет, кроме запретительных мер?

Итак, закон о контроле за употреблением норм русского литературного языка принят, и в ближайшем будущем депутаты намерены внести поправки о наказаниях за нарушение этого закона. Сажать за это вроде никого не планируют, а вот штрафными санкциями грозят. В связи с этим главный редактор «Московского комсомольца», председатель Московского отделения Союза журналистов России Павел Гусев говорит: «Русский язык надо защищать от чрезмерного иностранного влияния – это абсолютно правильно. Но почему сразу идет разговор не о соблюдении норм и системной работе с журналистами и так далее, а о наказаниях? Других способов работы с людьми нет, кроме запретительных мер?»

Вполне понятную критику со стороны Павла Гусева вызывает и то, что для реализации в перспективе принятого закона сейчас силы разного рода специалистов будут брошены на исследования, экспертизы для выявления заимствованных слов, подбора их аналогов. Все это потребует значительных материальных вложений со стороны государства.

«Теперь правительство должно будет собирать целые симпозиумы, конференции, – говорит руководитель московского журналистского сообщества. – Специалисты должны будут провести экспертизы, вынести заключения и так далее. Для чего? Для чего тратить деньги, которые нужно тратить на людей, а не на реализацию желаний определенного депутата? Чего мы дурака валяем? Посмотрите, в каком состоянии музеи находятся в регионах. Посмотрите, сколько у нас заброшенных церквей, исторических памятников, которые стоят до сих пор в полуразрушенном состоянии. Я считаю, что это подчеркивает безделье определенных депутатов, которым заняться нечем, – вот и занимаются всякой ерундистикой. Это попытка создать образ работающего депутата. Ни к чему нормальному эти инициативы не приведут. Если делать все это, то начинать надо со школы, яслей и заниматься системным образованием, а не запретами. Нормальные учебники надо выпускать. А то, если вы почитаете сегодняшние учебники по русскому языку, то это умопомрачительное что-то. Там не русскому языку учат…»

Таким образом, Павел Гусев считает, что эта инициатива депутатов хоть и направлена на достижение хороших целей, но «ни к чему существенному, на что рассчитывают политики». И вообще лучше не от заимствований избавляться, а бросить силы на то, чтобы хотя бы публичные люди могли грамотно говорить и писать на русском языке, дружили с ударениями, согласованиями…

А что думают обо всем этом простые граждане?

Большинство – ничего: они даже не в курсе, что депутаты вознамерились спасти и сохранить русский язык. И вообще нет им до родного языка дела: не все же выше сытости. Те же, кто в курсе и их волнует эта тема, признают, что иностранных, ничем не оправданных слов в нашем обиходе в последние годы появилось с избытком, что они зачастую загрязняют и затрудняют наш язык. Из-за них порой простому человеку невозможно понять смысл написанного или сказанного. Но в то, что новый закон исправит положение, люди не верят. Как и в большинство наших законов.

Их ведь у нас много, хороших и разных. А еще у нас испокон веков существует две беды: дураки и дороги. А для первой из бед никакой закон, как известно, не писан, если писан – то не читан, если читан – то не понят, если понят – то не так!

Алла ЕГОРОВА.