Полтора-два часа пути на скоростном поезде – и мы во Владимире. Белокаменные храмы эпохи расцвета Северо-Восточной Руси в XII – начале XIII столетия, сохранившиеся от средневековых укреплений Золотые ворота, фрески Андрея Рублева и его напарника Даниила Черного в интерьере Успенского собора, монастырские ансамбли, разнообразные музеи. Далекое прошлое и современность уживаются здесь, как добрые соседи, создавая уникальную и очень притягательную атмосферу. Не так давно на музейной карте города появилась еще одна точка – экспозиция произведений владимирских живописцев-пейзажистов второй половины XX – начала XXI в., разместившаяся в областном Центре пропаганды изобразительного искусства.

Владимирская школа живописи

В искусствоведении термином «школа» принято обозначать определенную художественную традицию, обладающую своеобразием, имеющую четкую географическую локализацию и существующую в течение долгого времени. Говорят о школах национальных (итальянской, французской, русской и т.д.), региональных (например, если взять Италию – флорентийская, римская, венецианская и многие другие), местных. Это понятие обычно используют по отношению к старым мастерам, но иногда оно применимо и к современному искусству. В середине прошлого века самобытная школа живописи сформировалась во Владимире.

Ее создателями были Ким Бритов, Владимир Юкин, Валерий Кокурин. Затем к ним присоединились Николай Мокров, Николай Модоров, Валерий Егоров, Виктор Титов. Всех художников объединяло стремление отойти от описательности и детализированности, свойственных основному руслу советской живописи 30 – 50-х годов, обогатить художественный язык приемами условности и декоративности и тем самым преобразить реалистический метод (но ни в коем случае не отказаться от него).

У каждого из них сложилась своя творческая манера. Общими же чертами были приверженность пейзажному жанру и конкретно изображению родной владимирской земли, яркая насыщенность цвета, шероховатая фактура красочного слоя, упрощение форм и, как правило, приподнятое, жизнеутверждающее настроение образов. Даже самые простые мотивы, сохраняя свою узнаваемость, приобретали у них романтическую окраску, а свобода живописного исполнения выражала внутреннюю свободу восприятия. Это была именно школа живописи, объединенная общими эстетическими установками при многообразии индивидуальных воплощений этих принципов.

Первой победой молодых владимирских мастеров стало участие в выставке «Советская Россия» в 1960 г. (Москва). Их творчество заметила публика, о нем стали говорить критики и журналисты, в дальнейшем владимирцы становятся постоянными участниками крупных выставок. Специалист по советскому искусству Ольга Воронова (Москва) опубликовала книгу «Владимирские пейзажисты» (1973 год).

Позднее для изучения и популяризации творчества этих мастеров очень много сделала владимирский искусствовед Надежда Севастьянова, чьи многолетние труды как организатора выставок, автора каталогов, альбомов, статей были отмечены избранием ее в почетные члены Российской академии художеств в апреле 2021 года. Надежда Игоревна выступила консультантом при создании экспозиции, о которой идет речь.

Три зала красоты

Центр пропаганды изобразительного искусства расположен в самом центре города, на улице Большой Московской, недалеко от Золотых ворот. Основное направление его деятельности – проведение выставок. Теперь здесь появилась и постоянная экспозиция, занимающая три зала. Небольшая по объему, она оставляет очень целостное и сильное впечатление. Эпиграфом для нее стали слова Кима Бритова, выражающие творческое кредо его и его друзей-единомышленников: «Наше направление в пейзаже уходит своими корнями в живопись реалистической школы. Но мы вносим в него условность русского лубка, отчасти – миниатюры, декоративность национального орнамента, свое видение окружающего мира».

Первый зал служит как бы предисловием к основной части экспозиции и рассказывает о становлении советского искусства на владимирской земле. Центральное место тут заняла витрина с произведениями мстерских миниатюристов. Это не случайно. Мстера, до Октябрьской революции бывшая крупным центром иконописания, в первые десятилетия советской власти стала не только родиной нового художественного промысла, но и одним из первых в регионе центров профессионального художественного образования.

Стилистика мстерской миниатюры с ее узорочностью, чистотой цвета, а порой и сложными его оттенками, виртуозностью линий оказала косвенное влияние на эстетику владимирской школы. Здесь родился и жил Владимир Юкин, к которому на этюды приезжал К. Бритов. Николай Модоров был представителем старинной мстерской династии художников. До сих пор поселок и его окрестности остаются любимым местом работы на пленэре для многих владимирских живописцев.

В двух просторных залах, симметрично расположенных относительно первого, разместились живописные произведения. Каждому мастеру посвящен отдельный монографический блок, а нейтральный серый фон стен подчеркивает колористические достоинства картин. Устроители позаботились не только о красоте и эмоциональности экспозиции, но и о ее информативности. Работы каждого художника предваряет баннер с его фотографией, основными датами жизни и краткой характеристикой творчества. Благодаря удачно составленным текстам, даже посетитель, никогда прежде не встречавший имена владимирских пейзажистов, получит об этих мастерах весьма полное представление.

Единство не значит единообразие

В этом еще раз убеждаешься, знакомясь с произведениями владимирских художников. Будучи друзьями, единомышленниками и соратниками, постоянно общаясь в течение десятилетий, они, несомненно, оказывали влияние друг на друга, но при этом обладали яркими индивидуальностями и были чужды каких-либо штампов. Сходным образом смотря на ключевые вопросы изобразительной эстетики, каждый из них шел своим путем.

Владимир Яковлевич Юкин (1920–2000) нередко показывал понравившийся мотив крупным планом, чтобы здания, деревья и фигуры плотно заполняли неглубокое пространство картины. В полотне «Март» (1992 год, холст, масло) он подчеркнул гармоничное равновесие в соотношении земли, неба, деревьев, отчего незамысловатый деревенский вид приобрел почти монументальную значительность. Солнечный свет настолько ярок, что делает тени на снегу темно-синими, заставляет буквально сиять желтый домик, превращает стволы и ветви деревьев в красновато-коричневый всполох. Небо поражает чистотой и яркостью.

Изображенный мотив очень конкретен и прост, но из него убрано все случайное, поэтому образ воспринимается едва ли не как символ весны с ее радостным чувством обновления. Характерны для работ мастера шероховатая фактура живописи, цвета, взятые в их предельной насыщенности.

Ясная ритмическая организация пространства и форм свойственна произведениям Кима Николаевича Бритова (1925–2010). В картине «Осень» (иначе – «Мстерская осень», 1983 год, холст, масло) перед зрителем разворачивается поистине безбрежная ширь полей, пересекаемых полосами деревьев. Неторопливо скользя по изображенным просторам, взгляд обязательно уходит в глубину, где почти у самого горизонта белеет сельский храм с колокольней – не только примета среднерусского ландшафта, но и мотив, скрепляющий своим присутствием пространство. Среди деревьев там и тут виднеются темные силуэты елей, их ритм словно вступает в некий диалог с плывущими по небу облаками. Каждый пространственный план имеет четкую границу. Если композиционная структура здесь строго выверена, то краски чисты, ярки, мажорно звучны. Интересный прием: первый план затенен от проходящего над полем облака, что вносит в эпический по размаху образ момент живой случайности, изменчивости, как будто пройдет несколько секунд, и освещение в картине станет уже иным.

В одной из поздних работ К.Н. Бритова «Клязьма разлилась» (2008 год, холст, масло) две трети полотна занято изображением воды, написанной отрывистыми пастозными мазками, отчего возникает ощущение беспокойной ряби. Постройки на среднем плане сведены к элементарным геометрическим формам. И вновь ослепительный и радостный солнечный свет, благодаря которому половодье не выглядит чем-то угрожающим, скорее – это воплощение величия и мощи природы.

Более традиционной и спокойной была манера Николая Николаевича Модорова (1927–1989), одной из лучших работ которого является «Ранний снег. Владимир» (1983 год, холст, масло). Панорама города показана с противоположного берега Клязьмы, широкой лентой вьющейся у подножия величественного холма. Мост через реку уводит взгляд зрителя к главному – среднему – плану. Автор не стремится к фотографической фиксации ландшафта, но Успенский и Дмитриевский соборы узнаются без труда. Здесь же – приметы современности: железная дорога, вокзал, телевизионная вышка, высотные дома вдалеке. Как в реальном городе, на полотне Модорова неотделимы друг от друга далекая старина и наше время. Для стилистики этой работы характерен четкий, местами подчеркнуто графичный рисунок, а теплый оттенок снега объединяет все остальные цвета, среди которых вкраплены яркие пятнышки крыш, локомотива, троллейбуса.

Почти импрессионистически подвижный и одновременно широкий мазок объединяет в одно целое облачное небо, зелень травы, бегущую среди крутых берегов речку на картине Валерия Сергеевича Егорова (1940–1998) «Село Суромна под Суздалем» (1987 год, холст, масло). Здесь нет эффектных контрастов и декоративно форсированного цвета, художник, наоборот, стремится к живописной мягкости и единству сближенных оттенков. Село занимает средний план и словно растворяется в окружающем пейзаже. Очень интересна сама техника наложения мазка, который словно слегка ограняет формы, выявляя неровности земной поверхности и подчеркивая льющийся сквозь облака свет.

Мы выделили лишь несколько произведений, незаурядных и вместе с тем типичных для создавших их художников. Владимирскую школу можно сравнить со свежим бризом, подувшим в советской пейзажной живописи более полувека назад и сохранившим свою свежесть до сих пор. Она уже стала классикой отечественного искусства.