Еще о бюджетных страданиях

«Проси больше»

Если верить официальным заявлениям, в последнее время от этого принципа вроде бы отходят. Но как-то не по-умному отходят. Если не осмеливаются просить больше, то уж от прошлогодних цифр точно не отказываются. Прошлогодний бюджет переписывается под копирку (под сканер, под электронную копию) и идет в дело такой же, какой был, с небольшими поправками.

Кое-что меняется с введением электронного документооборота и электронной подписи. Совпадения нынешних и прошлогодних строчек и цифр отслеживаются легче. А что толку? Разве есть хоть какая-то отрасль, где умельцы не смогли бы сфабриковать заказанный ими документ или подпись?

Это свойственно, кстати, не только России, главная характеристика которой – «воруют» – сформировалась столетия назад.

Воруют не только у нас. Я уже как-то упоминала американских бутлегеров, которые наживали громадные состояния на контрабанде спиртного.

Не знаю, кто больше всех преуспел в хакерских атаках, но они стали настоящим бедствием в финансово-бюджетной сфере, в экономике и даже в политике.

Депутатам старательно запудривают мозги. Еще в IV созыве местные законодатели просили распечатывать для них короткие справки, где указывались бы только те показатели, которые подверглись изменениям. «Не положено», – сказали им и по-прежнему раздают огромные талмуды, в которых сами финансисты разбираются только потому, что это копии прошлогодних. В официальной газете бюджет перепечатывают тоже в полном объеме почти ежемесячно (с такой частотой в него вносятся изменения). Так что от анахронизма «проси больше» нескоро еще откажутся. О том, что работа над бюджетом требует коренной ломки и переосмысления, в финансовых органах даже не задумываются.

 Хороший царь, плохие бояре

За Путина голосую, а вот «бояр», которые при нем, не жалую. Смотрю на равнодушные, скучающие лица больших федеральных чиновников (их часто показывают по ТВ) и думаю: чего от них ждать-то?

Не нравится мне, как глава правительства Дмитрий Медведев, медленно пережевывая слова, читает с бумажки кем-то подготовленный текст.

«Думаешь, Путину не пишут тексты? – спросили меня на днях. – Небось, весь аппарат его администрации (и правительства тоже) готовит ему информацию».

Ну, по крайней мере, он грамотно пользуется подготовленными сведениями. Хотя, если Путин начинает читать свои речи с листочков, это тоже раздражает. Однако он мастер импровизации – вспомним хотя бы его последнюю четырехчасовую пресс-конференцию 23 декабря прошлого года.

Но вернемся к совещаниям у Дмитрия Медведева. Заместители премьера и министры томятся и ждут, когда он закончит свою речь и отпустит их восвояси, – и они смогут начать дела.

Но глядя на эту скуку на лицах, трудно поверить, что дела будут связаны с интересами страны и населяющего ее народа. Мне привычнее думать, что в головах больших начальников крутятся две мысли: как и далее усидеть в привычном кресле (так уж к нему присиделись!), какую бы удачную схемку построить для освоения бюджетных средств?

Интернет полон сообщениями о миллиардных доходах супругов (или супруг) больших начальников – откуда-то же притекают к ним эти миллиарды? Значит, надо соорудить какую-то очередную Русгидру, откуда можно будет черпать миллиарды для родных людей.

Исключение составляют новые лица, недавно назначенные президентом в правительство. Мне кажется, с недоумением смотрит, например, на скучающих коллег министр образования и науки Ольга Васильева. Она видит перед собой непаханое поле – только подольше бы сохранялся ее неравнодушный взгляд.

А как ведут себя губернаторы, когда их приглашают на беседу один на один к «царю»? Уж точно не скучают. Дрожат. Боятся, что даст по шапке (в смысле – отправит в отставку)?

К таким беседам тем более весь аппарат губернии готовит справки, рейтинги и т. д. Если по какому-то рейтингу вышли на первые места, его непременно выпячивают. Ежели просели (по другому рейтингу), это старательно нивелируется, вуалируется и т. д. Поэтому на докладах «царю» каждый губернатор знает, как пыль в глаза пустить.

 Не чуя под собой страны

 Когда к нам приезжают большие чиновники, их интересует в первую очередь та же пыль. Но эта пыль в конце концов оседает на наши головы.

Побывала, например, в нашей губернии госпожа Голодец. Ровно год назад я написала в «Апреле»: «Вице-премьер Ольга Голодец, которая приезжала на торжественное открытие [перинатального] центра, доложила, наверное, в правительстве, как в Дзержинске прекрасно организовано здравоохранение. Ей бы самой у нас полечиться…».

На уже упомянутой пресс-конференции Путин, говоря о сверхвысоких доходах некоторых прослоек общества, заметил: «Это касается и премий, это касается доходов. И даже если это [премии, доходы], возможно, в рамках закона, нужно понимать, в какой стране мы живем, и не раздражать людей».

Так в какой стране мы живем?

С той поры, как Ольга Голодец торжественно открыла перинатальный центр (хотя только слепой мог не увидеть, что центр не готов и не скоро будет готов к приему пациенток), состояние в дзержинском здравоохранении только ухудшалось.

Не понимать, в какой стране живем, можно лишь будучи совсем равнодушными к этой жизни.

Мы живем в стране, где разворовывать бюджет начинают с самого верха. Тех крох, что доходят до распределения на муниципальном уровне, не может хватить ни на асфальт во дворе, ни на благоустройство окраинных улиц, ни на жилье и достойные зарплаты местным врачам. Ни на что не хватает.

Я все время ратовала за экономию бюджетных средств. Наверное, их и надо бы экономить. А для чего? Чтобы в следующую бюджетную страду их просто срезали с города? Чтобы направить их, например, на достройку домов, которые бросила в Нижнем Новгороде московская компания СУ-155? Она пришла к нам в область несколько лет назад (как будто не было в области своих строителей). Как сообщают федеральные СМИ, эта строительная компания отметилась не только в Нижегородской области. Она и в Москве засветилась недостроями, в Подмосковье, Питере, Иванове, Туле, Владимире, Волгограде, в Ярославской, Костромской, Калужской областях, на стройках Минобороны.

А продвигала компанию, наверное, какая-нибудь верховая гидра… Объемы недостроя СУ-155 – миллиарды рублей, число обманутых дольщиков исчисляется сотнями тысяч. Неужели те, кто руководит страной, кто бывает в ее городах и весях, не заметили этой проблемы?

Появились сообщения о том, что достраивать дома будут за счет федерального бюджета. Людей, которые доверились застройщику, конечно, жалко, им надо помочь. Но до нашего двора асфальт так-таки и не дойдет – слишком много по дороге теряется наших денег. На помощь дольщикам, на помощь Байкалу, на строительство падающих мостов, на ежегодное покрытие дорог негодным асфальтом… Уж всяко, наверное, руководители компании СУ-155 и других похожих на нее структур не последний кусок доедают.

 Каждой школе – свой бюджет. А зачем?

 И нет никого, кто отстаивал бы наш муниципальный бюджет на приличном уровне. Нет никого, кто отстаивал бы на приличном уровне бюджет губернии, чтобы хватало его на достойное бесплатное образование, на достойное бесплатное здравоохранение, на достойное существование всякого работающего человека, на достойную богадельню для одинокого старика…

В начале 1990-х годов 100 процентов НДФЛ оставалось местному бюджету. Депутаты защищали такую норму – был мотив помогать своей промышленности, развивать местное предпринимательство. Теперь от НДФЛ городу остается 18 процентов (по какому-то дополнительному нормативу – не знаю, откуда он взялся – добавляют еще процентов 10-12). Будешь стараться развивать городскую экономику – все равно отнимут все, почти под корень.

Во время бюджетной кампании 2015 года один из депутатов только что избранной Городской думы VI созыва предложил: пусть каждое бюджетное учреждение формирует собственный бюджет, ищет пути более полного его наполнения и пути экономии.

Тогда многие с предложением согласились, я тоже. Теперь же думаю: зачем формировать собственный бюджет? Никто в своем городе, в своей школе не хозяин. Не говорю уже о больницах: у них в нашей губернии (или по всей России?) такое опосредованное руководство, такое непонятное финансирование, что ломать голову над этими вопросами точно не стоит.