Так сложилось, что за тридцать лет существования современной России нет в ее истории дат, событий, которыми бы мы, ее граждане, могли гордиться. Но к счастью, они были в истории Советского Союза, правопреемницей которого Россия себя считает. Это прежде всего 9 мая 1945 года – День Победы в Великой Отечественной войне – и 12 апреля 1961 года – первый полет человека – нашего человека – в космос. То есть в ближайший понедельник будет как раз 60 лет с того дня, как «простой советский парень» Юрий Гагарин покорил неведомый ранее человечеству мир.

На протяжении вот уже нескольких месяцев в честь 60-летия покорения космоса по ТВ, радио, в газетах постоянно появляются программы и материалы, так или иначе посвященные этому событию. Это и воспоминания космонавтов, которых уже нет в живых, и рассказы о полетах ныне здравствующих покорителей звездной стихии…

Дзержинская земля не родила своего космонавта. Но несколько лет назад по приглашению директора завода герметизирующих материалов Галины Савченковой в нашем городе побывал дважды Герой Советского Союза, летчик-космонавт первого, гагаринского набора, кандидат технических наук Борис Волынов. Тогда местная пресса не особо активно освещала его визит. Думаю, сегодня как раз хороший повод напомнить об этом человеке, тем более что Борис Волынов – последний из ныне живущих двадцати космонавтов первого, гагаринского призыва. Ему сейчас 86 лет.

В подробности не посвятили, но заинтриговали

Первый отряд космонавтов был сформирован в Советском Союзе в марте 1960 года. Отбор туда был более чем серьезный, медкомиссия продолжалась в течение 40 суток. В итоге более чем из 3 тысяч претендентов в состав отряда зачислили лишь 20. Среди них – четырнадцатым номером – летчика Московского округа ПВО, «сталинского сокола» Бориса Волынова. Было ему тогда 26 лет.

Из выступления перед дзержинцами Бориса Волынова: «Я простой человек, сибиряк. Родился в Иркутске. В космосе моим позывным был «Байкал» – его я выбрал сам.

Как попал в космонавты? Вообще, я был летчиком-истребителем: окончил летное военное училище, куда поступил по комсомольской путевке. Не могу не похвастать тем, что летать начал с семнадцати лет, то есть даже раньше, чем принял присягу: ее принимали в восемнадцать. Летал неплохо. Работал я в Московской ПВО, когда однажды мне предложили перейти на новую, абсолютно секретную испытательную работу, не посвятив в ее подробности, но заинтриговав. Оказалось, это начался отбор кандидатов в первый отряд космонавтов. Претендентов было очень много – все летчики, крепкие, здоровые мужики в возрасте до 35 лет, но отобрали нас только двадцать. Тогда еще не было отряда как такового, а была просто группа, но с этого считается начало космонавтики – 7 марта 1960 года».

По большому счету, чем именно теперь будет заниматься, Борис Волынов не знал, как и другие члены отряда. Им лишь сказали, что летать предстоит на куда большей высоте и скоростях, нежели им приходилось до этого. Однако взятие подписки о неразглашении само собой свидетельствовало о том, что новая их деятельность связана с чем-то особо секретным. Так оно и было.

Тренировки начались практически сразу же, причем такие, какие ни Борису, ни его товарищам прежде даже не снились, хотя все они были летчики бывалые. Например, на центрифуге перегрузки достигали десятикратного давления. А сурдокамера! Это одно из самых трудных испытаний в жизни космонавта, когда в небольшом замкнутом пространстве нужно было провести в одиночестве 10–15 суток при полной звуко- и светоизоляции. Так проверяется нервно-психическая устойчивость космонавтов.

Из рассказа Бориса Волынова: «Тогда ведь никто толком не знал, как надо готовить человека к полету в космос – все было впервые, методом проб и ошибок. Много и мы сами дров наломали. Достаточно вспомнить, что незадолго до полета Гагарина самый молодой из нас парень Валентин Бондаренко, с хорошими перспективами, при испытаниях в сурдокамере допустил ошибку и сгорел заживо. Так погиб первый. Потом много гибли…»

Тем не менее тяжело в учении – легко в бою. И как знать, не пройди на Земле несколько раз Борис Волынов все испытания и страшные перегрузки – как физические, так и психологические – остался ли бы он жив, ведь во время своих обоих полетов в космос был на волоске от смерти.

Чудом остался жив

Первый полет Бориса Валентиновича состоялся 15 января 1969 года на космическом корабле «Союз-5», и ему был посвящен фильм «Падение из космоса».

Во время этого полета впервые вручную была осуществлена стыковка двух пилотируемых космических кораблей – «Союз-5» и «Союз-4». Это было достижение для тех лет. Однако во время спуска на «Союзе-5», в котором находился Борис Волынов, не произошло отделения приборного отсека от спускаемого корабля, то есть случилась авария, и космонавт, по сути, оказался один на один со смертью. Ситуацию усугубляло то, что буквально за два года до этого при аналогичном полете погиб космонавт Комаров. Представляете состояние Бориса Валентиновича. Он практически не сомневался в том, что тоже погибнет, но при этом в течение 45 минут – именно столько продолжалось падение корабля – передавал на Землю короткие сообщения, которые впоследствии могли помочь конструкторам и космонавтам избежать подобных аварий.

Из рассказа Бориса Волынова: «В первом полете перед нами стояла очень интересная задача: предстояло впервые вручную осуществить стыковку двух космических кораблей «Союз-5» и «Союз-4». Представьте себе, какие там скорости! Поэтому ошибаться нельзя. К тому же в первом полете летали без скафандров. Интересный был полет и завершался для меня очень непростой ситуацией. По сути, я уже простился с жизнью, но даже в этой ситуации сделал все возможное, чтобы на Земле, в ЦУПе, в случае моей гибели получили максимум информации о поведении корабля в случившейся нештатной ситуации и смогли в дальнейшем предотвратить подобное. Но смерть тогда спасовала передо мной, и я, скажем так, отделался легким испугом. В общем, вернулся из того полета с переломом корней зубов, так как при приземлении просто врезался в землю. Но тогда долгое время не разрешали говорить правду. Впервые сказали в 1995 году, а до этого это называлось спортивной травмой».

То, что космонавт остался жив, можно считать чудом.

О том, что в действительности произошло во время возвращения Волынова на Землю, знали в те годы не так много людей. Официально все было представлено как «первое испытание баллистического спуска», то есть запланированная, штатная ситуация, во время которой космонавт выполнял свою обычную работу. Только вот после этой «обычной работы» и «легкого испуга» Бориса Волынова сразу отстранили от полетов и сказали, что он больше никогда не сможет приблизиться даже к креслу самолета, уж не говоря о ракете, так как не сможет преодолеть психологический стресс.

Было тяжело, но он смог. Причем за очень короткий срок. И снова вернулся в строй. Сначала просто как командир отряда слушателей-космонавтов, а скоро и как реальный претендент на полеты.

И снова внештатная ситуация

Второй полет Бориса Волынова состоялся летом 1976 года. Тогда он с напарником-бортинженером Виталием Жолобовым в течение 60 суток должен был работать на орбитальной станции «Салют-5». Это была первая экспедиция на орбитальную станцию, да к тому же продолжительная, и перед космонавтами ставились серьезные исследовательские задачи.

Из рассказа Бориса Волынова: «Салют-5» был отличной станцией, здорово оборудованной, и ничто вроде не предвещало беды, но на 42-е сутки нашего пребывания там вдруг произошла авария. Мы с Виталием находились в хвосте станции, когда вдруг везде погас свет и жутко завыла сирена. Нужно было как-то добраться до центрального поста управления, чтобы включить аварийное питание и разобраться, в чем дело: то ли метеорит обшивку пробил, и началась разгерметизация, то ли еще что. Однако сделать это в кромешной тьме, когда практически нечем дышать, да еще в условиях невесомости, было задачей не из легких. На помощь Земли рассчитывать не приходилась. Наш вопрос: «Что делать?» Земля почему-то не услышала, и он остался гласом вопиющих в пустыне. В общем, мы поняли, что в нашем случае спасение утопающих – дело рук самих утопающих. До сих пор вспоминать об этом тяжело».

В течение почти двух часов в кромешной тьме, по сути на ощупь, Борис Волынов с напарником пытались «привести в чувство» носящуюся по орбите 27-тонную махину. И им это удалось, но какой ценой!

От страшного физического и психологического перенапряжения напарник Волынова сначала перестал спать, а потом вообще оказался практически недееспособным. Работать он больше не мог. Даже одеваться самостоятельно не мог.

Из рассказа Бориса Волынова: «На третьи сутки после случившейся аварии мой бортинженер совсем стал плох и из-за затянувшейся бессонницы уже вообще не контролировал себя. А когда в невесомости человек не может себя контролировать, у него расслабляются все мышцы, тело принимает внутриутробное состояние и в таком положении он летает по всей станции, натыкаясь на все подряд и никак не реагируя на это. То есть за ним надо постоянно присматривать, а мне ведь еще и работать надо было за двоих, так как бортинженер выбыл из строя. В общем, разрывался.

На Земле провели два консилиума по поводу состояния здоровья моего напарника и велели нам срочно возвращаться. В связи с этим в срочном порядке я должен был перевести станцию в автономный режим, чтобы ею можно было управлять с Земли, расконсервировать транспортный корабль, собрать информацию, которую мы накопили за 48 суток полета… Я не спал около полутора суток, носился как угорелый по станции, чтобы все сделать, ничего не забыть. Виталий же ничего не мог. Он просто с отсутствующим взглядом, ни на что не реагируя, летал по станции. Когда пришло время, он даже скафандр сам надеть не мог. В итоге я его упаковал в скафандр, проверил на герметичность, инъекцию ему сделал – иначе бы он не дотянул до Земли. Потом мы еще отделиться от станции никак не могли – тоже внештатная ситуация и тоже эмоции… Да и посадка выпала на ночь – тут свои сложности. Но это все легло уже только на меня, так как Виталий ничего не воспринимал…»

И снова в своих действиях, профессионализме, человеческих качествах Борис Волынов оказался безупречен, и они с товарищем благополучно приземлились.

«Был как раз август, жатва, – вспоминает он. – И вот когда мы приземлились, открыли люк, первое, что почувствовали – запах земли, хлеба… В обыденной повседневности мы этому не придаем значения, а после пережитого стресса понимаешь, что это как раз и есть жизнь, которая дарится каждому человеку на определенный период времени, и этим надо дорожить…»

Второй полет и случившаяся на орбитальной станции «Салют-5» внештатная ситуация не прошли даром и для состояния здоровья Бориса Волынова. Да, он оказался сильнее – и физически, и психологически – своего напарника, но тем не менее. Больше он не летал. Перешел на педагогическую работу. В частности, с 1983 по 1990 год являлся командиром отряда космонавтов великой страны – Советского Союза. В 1990 году был уволен в запас по возрасту, установив абсолютный мировой рекорд – 30 лет службы в отряде космонавтов.

Алла ЕГОРОВА.