Оно действительно другое там, на северо-востоке Франции, в Нанси, куда я прошлой осенью отправилась за степенью магистра и, разумеется, новыми ощущениями. И пока что я получаю их каждый день, ведь поначалу всё: и хорошее, и не очень – в диковинку. И это первое французское Рождество очень даже раскрасило мои аскетичные студенческие будни, хотя и оставило во мне неоднозначный след.

Праздник большинства

Предвижу закономерный вопрос: почему во главу своего рассказа я поставила европейское Рождество, а не Новый год? Ведь именно он в России – праздник большинства, а потому отмечается всенародно, громко и с размахом. Ну а 7 января на нашей Родине по-правильному справляют лишь истинно верующие, коих не так много, остальные же – видимо, для того чтобы продлить себе праздничное настроение, но уже без новогоднего фанатизма.

Здесь же все с точностью до наоборот: 25 декабря, на которое и приходится католическое Рождество, – важный праздник для всех французов. Не берусь судить, насколько все они набожны, но католические храмы тут на каждом шагу – почти все похожи на собор Парижской Богоматери, многие аж с XIII века сохранились.

Как бы там ни было, но Новый год во Франции – явно на второстепенных ролях, праздник без особых ритуалов и традиций. И даже переселенцы из православных стран волей-неволей вовлекаются в эту иерархию торжеств: у нашей семьи во Франции есть русские друзья, у которых праздничный акцент со временем сместился с 31 декабря на 25-е. Да и невозможно, наверное, жить в стране, не перенимая ее обычаев.

Вот и мы, русские студенты, не смогли проигнорировать (хотя, честно говоря, больше из любопытства) праздник, которого французы ждут, как дети, – отправились в рождественскую ночь в католический храм. Но об этом чуть позже.

Плотность красоты зашкаливает

Рождественский дух начинает витать во французском воздухе с конца ноября. Именно тогда в магазинах появляется первый праздничный атрибут – оберточная бумага. Да, да – то, во что потом можно будет завернуть подарки. С этого момента рождественский ассортимент методично пополнялся каждую неделю, удивляя и радуя покупателей, подогревая их ожидание чуда: вслед за упаковочной бумагой появились сладости, затем варежки-носки с норвежскими узорами, свитера с оленями, прочая праздничная атрибутика и одними из самых последних почему-то – световые гирлянды.

Правда, в этом году из-за «ковида» все пошло, кажется, не по плану: в начале декабря из-за эпидемиологических ограничений в нашем регионе разрешили продавать только товары первой необходимости. Дошло до того, что в большом гипермаркете нельзя было купить игрушечного Деда Мороза, хотя он уже стоял на полке и призывно смотрел на покупателей, а вот шоколадного Пер-Ноэля, расположившегося рядом, пожалуйста – скупай хоть весь стеллаж. (Шоколад, как видите, здесь входит в разряд самого важного!) Но ближе к Рождеству вся эта блажь рассосалась и праздник завладел городом. Естественно, больше все же его центральной частью – на окраинах праздничное настроение создавали сами жители, подсвечивая и украшая свои жилища.

На людных улицах появились передвижные лавки, где прямо при вас варят глинтвейн. Витрины магазинов, и не только в центре, заискрились рождественской символикой. На площади им. Станислава, которая считается главной в небольшом Нанси, установили живую елку и световую инсталляцию – все выглядит шикарно и поражает вниманием к мелочам.

Да и вообще французы во всем, что касается декора, очень щепетильны: если уж украшают пространство, то делают это на совесть. В праздничном убранстве, кажется, задействован каждый квадратный миллиметр площади, детали оформления вписаны в общий сюжет с максимальной плотностью. И, что удивительно, при этом нет ощущения излишества, перегруженности. Наоборот! Хочется не торопясь разглядывать все это великолепие, изучить каждый штрих праздничной композиции.

Но если верить рассказам местных, даже такая красотища уступает сказке, которая в эти волшебные дни приходит в соседний Эльзас и его столицу Страсбург. Что, собственно, объяснимо, ведь в XVI веке именно в этом регионе, тогда еще входившем в состав Германии, зародилась традиция украшать елку к Рождеству – сначала яблоками, а с 1858 года, когда случился неурожай фруктов, стеклянными игрушками. Здесь же расположена самая старейшая в Европе рождественская ярмарка. Но в 2020-м, коронавирусном году во Франции обошлось без ярмарок – ни в одном из регионов они перед Рождеством не открылись. Жаль, конечно: говорят, там всегда полно милых безделушек из серии hand made.

Впрочем, мы собственными силами неплохо украсили свое студенческое жилище, благо шишек, миниатюрных яблок и разных там травинок-ягодок в зимней Франции с ее плюсовыми температурами предостаточно. До елки, конечно, дело не дошло (я против варварского отношения к натуральным хвойным – жалко же, а искусственные не понятно, как потом через границу везти), но елочные ветки мне судьба все же подбросила: одну я нашла в парке, другую – на улице, рядом с домом. Обе – большие, пушистые. А завершили праздничную композицию купленная в магазине за 7 евро гирлянда и куча свечек.

Гурманизм в энной степени!

В нашем случае обошлось без знаменитого рождественского ужина – просто два застолья (второе – новогоднее) иностранным студентам точно не потянуть. Между тем во Франции изящно сервированный и уставленный традиционными для Рождества блюдами стол – святая святых.

Культ еды здесь и в будни чувствуется, причем выражается он не только в стремлении вкусно и качественно питаться каждый день, тщательно отбирая для домашней кухни провизию без всяких там «ешек», но и делать это максимально красиво. Видели бы вы здешние упаковки продуктов питания: каждая – настоящее произведение искусства! Гурманизм и эстетизм, возведенные в энную степень и превращенные в философию жизни! Ни один француз никогда не вернется с обеда в офис раньше хотя бы на одну секунду, до последнего будет предаваться чревоугодию.

Но вот что удивительно: при такой-то страсти к еде французы вовсе не страдают излишками веса. Во-первых, потому что нажимают на овощи и морепродукты, во-вторых – если не бегают в любую погоду по паркам, вдоль озер и прочих водоемов (коих полно в каждом французском городке), то много и усердно ходят пешком. Я это каждый день наблюдаю из окна нашего общежития, фасад которого как раз выходит на местный канал: и в дождь, и в снег упертые французы, прямо в шортах на голые ноги, все время куда-то бегут…

Что же до рождественского ужина, то во многих регионах страны принято ставить на стол вместе со свечами и дорогой посудой утку с каштанами (или другой вариант мясного блюда), знаменитую фуа-гра и морепродукты. Ну и, конечно, какой же праздник без бюш де ноэль – знаменитого французского рождественского полена! Раньше, в XII веке, оно было настоящее, из вишни, и его сжигали, чтобы всякую нечисть из дома выгнать, а теперь оно кондитерское и его едят. По своей сути это небольшой тортик, внешне оформленный в виде полена. Но цена у этого «бревнышка»  ой-ой-ой какая: в среднем где-то 25 евро за 200 граммов. Да и стоимость культового французского паштета фуа-гра из печени ожиревшей утки тоже буржуйская – от 40 евро за кусочек, которого хватит разве что на двоих.

Франция состоит из почти двух десятков регионов, а они из множества департаментов, и почти в каждом на Рождество принято готовить еще и свое местечковое блюдо. В Лотарингии, к примеру, где я живу, пекут киш лорен – открытый пирог со взбитыми сливками, яйцами и обязательно с копченой свиной грудинкой.

Ну а розочка на торте на каждом рождественском столе, естественно, шампанское. Настоящее, из провинции Шампань. Пробовали – вкусно. Даже если оно из масс-маркета, а не из фирменного винного погребка и стоит всего 15 евро, а не 460.

Радость не без грусти

Снег. Как же без него, оказывается, трудно зимовать на чужбине и уж тем более справлять Рождество с Новым годом! Даже не подозревала, насколько важен снег в создании праздничного настроения, пока не оказалась в мокрой Франции.

Да, зимой здесь по большей части льет дождь и стоит туман. Буквально за пару дней до Рождества вдруг разогрело до +13, а 27 декабря на радость нам посыпал легкий влажный снежок. И в этот же день – авария прямо под нашими окнами. Не умеют местные по снежной каше ездить – навыка нет. Снег в нашем, да и во многих других регионах Франции, – действительно редкий гость.

Неудивительно, что ближе к Рождеству французские города пустеют: их обитатели отправляются за снежной сказкой в Альпы и Пиренеи – уровень жизни позволяет. У многих на всякий рождественский случай в горах даже свое шале есть – что-то наподобие нашей дачи.

Мы же в рождественскую ночь заглянули в ближайшую церковь (разумеется, католическую, православная мне здесь еще не встретилась), ведь праздник, как-никак, религиозный, а значит, в храме его и можно почувствовать. Народу в нем достаточно, все сидят. Во время службы мало крестятся, но много кланяются, привставая со скамейки. Священники – в белом и золотом, темнокожие, очень энергичные, поэтому иногда напоминают рэперов. Алтарь украшен инсталляциями на тему рождения Христа.

Под высокими церковными сводами звонко звучал серебряный, очень молодой голос, который, как оказалось, принадлежал пожилой женщине. В одном из песнопений мне почудилась «Аве Мария». Солистке со знанием дела вторили находящиеся в храме прихожане, почти не подглядывая в листочки со словами, которые раздали всем на входе. От звуков органа – мурашки по телу. Все улыбаются друг другу, отчего нам стало немного теплее и уютнее в чужой стране.

В этот рождественский вечер как-то особенно нахлынуло то, что называется тоской по Родине. Ведь французское Рождество – это тихий семейный праздник, без фейерверков и шумных вечеринок. На улицах в эту ночь – пусто. Зато в каждом окошке призывно горит свет, мигают огоньки.

Нам, когда возвращались из церкви, попалось всего несколько прохожих. Может, и их семьи были где-то далеко и грусть позвала их на улицу?..

Юлия СЕРОВА.