Всю жизнь – на развитие ТЭЦ

Молодым везде у нас дорога…

Трудовая деятельность Николая Ефимовича Горбунова началась в 1956 году на Кустанайской ТЭЦ (тогда в Казахской ССР), куда он пришел по направлению молодым и полным энтузиазма специалистом. Вскоре его назначают заместителем начальника цеха, в 1959-м – начальником цеха, а через два года (в 1961 году) – уже главным инженером предприятия. Какой стремительный рост! Что это – закономерная последовательность или все-таки личная заслуга работника? Сдается, что и то, и другое. В советские времена  все было вполне предсказуемо. Окончил учебное заведение – идешь работать по направлению. Получил высшее образование – можешь рассчитывать на руководящую должность. Но многое все же зависит и от характера человека. Невероятное трудолюбие, профессионализм и самоотдача – необходимые для продвижения по карьерной лестнице качества, которыми обладал Николай Ефимович. Их не могли не оценить вышестоящее руководство предприятия, Управление Кустанайэнерго и Совнархоз.

Замечен замминистра

Неуемному Николаю стало скучно на этой электростанции, так как она работала с маленькой мощностью, и в 1965 году он переводится на ТЭЦ-1 города Павлодара, где его назначают начальником производственно-технического отдела (ПТО). ТЭЦ-1 работала и строилась одновременно. Оборудование новое, мощности растут каждый год, пуск котлов, турбины – то, что нужно! Со слов Николая Ефимовича, котлы там были экспериментальной постройки с Барнаульского котельного завода под заводскими номерами 1 и 2. Новое оборудование не сразу заработало ладно, поэтому на ТЭЦ была организована группа проектантов и наладчиков. Все замечания сразу выявлялись. С предложениями по улучшению работы котлов Николаю Ефимовичу приходилось ездить к главному конструктору завода в город Барнаул. На рассмотрение и утверждение предложений уходило не больше двух дней. По его возвращении новшества сразу же внедрялись. После ТЭЦ котлы серийно поставлялись на все электростанции Советского Союза и за границу.

В 1968 году снова перевод – на ТЭЦ-3, и снова он получает должность главного инженера. Электростанция мощностью 700 МВт строилась с расчетом на обслуживание нового  химкомбината. В этом году новоиспеченные ТЭЦ объезжал с плановыми  проверками первый заместитель министра энергетики и электрификации СССР Фалалеев Павел Петрович. Посетил он и ТЭЦ-3.

«Тогда мы с ним и познакомились, – вспоминает Николай Ефимович. – В составе комиссии было не менее 10 человек, в том числе министр энергетики Казахской ССР, работники Павлодарского обкома партии, руководители Павлодарэнерго и я, главный инженер. Беседовал Павел Петрович больше со мной. Как сейчас помню, остальным сказал, чтобы шли сзади в десяти шагах, дабы не мешать нашему разговору. Обойдя ТЭЦ, он остался настолько довольным, что предложил мне свою помощь в любой момент, как только она потребуется. И это были не просто слова. К примеру, когда я работал на Пензенской ТЭЦ в должности заместителя директора по капитальному строительству, возникла непростая ситуация. ТЭЦ должна была территориально расширяться, а расширяться было некуда, разве что снести старые близлежащие дома и вместо них построить одну многоэтажку. С этой инициативой я и отправился к начальнику Управления Минэнерго, который курировал все заводы по выпуску железобетонных изделий в СССР. Мои долгие упорные походы к нему результатов так и не дали. Вот тогда я и вспомнил о том, что пообещал мне однажды первый замминистра энергетики. После разговора со мной Павел Петрович позвонил начальнику Управления в Минэнерго и приказал выполнить мои требования. И это был неединичный случай, когда первый замминистра сдержал свое слово и помог».

Игумновскую ТЭЦ надо спасать! 

За годы работы Николаю Ефимовичу пришлось поменять не одно производственное предприятие. И куда бы его ни переводили, ему везде давали «главного». Да и направляли исключительно на объекты, требовавшие реконструкции и модернизации. В этом, собственно, и нуждалась в семидесятые годы Игумновская ТЭЦ города Дзержинска.

Тепловая электростанция в Игумнове была построена в 1939 году. К 1956 году мощности на ней достигли своего максимума. В 1970-м к ТЭЦ провели природный газ. Несмотря на то, что в это время уже функционировала Дзержинская ТЭЦ, оборудование Игумновской все равно было сильно перегружено.

«Тогда весь качественный уголь, который добывали в СССР, – рассказывает Николай Ефимович, – отправляли на экспорт, а нам оставался только плохой – смешанный с землей. На такой состав топлива котлы Игумновской ТЭЦ рассчитаны не были. Несмотря на то, что нам разрешалось сжигать летние излишки газа, работу это не облегчало. К 1975 году оборудование было сильно изношено и требовало большого объема работ. Частые аварийные остановки котлов приводили к сбоям в работе химических предприятий Дзержинска. В Минэнерго постоянно поступали телеграммы о срыве теплоснабжения.

Так, Игумновскую ТЭЦ признали одной из трех самых неблагополучных. (В список также вошли Тольяттинская и Джезказганская ТЭЦ.) На восстановление этих электростанций направлялись опытные специалисты.

По согласованию Горьковского обкома партии, Дзержинского горкома партии и Минэнерго СССР вышел приказ о назначении меня главным инженером Игумновской ТЭЦ, и с 22 июля 1976 года я приступил к работе.

Включившись в нее, сразу понял, что необходимо менять все трубы, которых требовалось 1000 тонн. Уже со следующего года на электростанции начались ремонтные работы. Меняли не только трубы, но и вспомогательное оборудование электроцеха, а также котельного и турбинного цехов. Замене подверглись турбины, генераторы, насосы, подогреватели, арматура и паропроводы.

Также были модернизированы золоулавливающие установки. КПД их работы поднялся с 66 до 95%. Таким образом, зола на головы людей уже не сыпалась.

Из-за плохого угля ТЭЦ выделяла огромное количество копоти, которая оседала на близлежащие предприятия и дома, отчего даже снег порой становился черным. За осенне-зимний период ТЭЦ сжигала 1 млн. тонн некачественного угля с содержанием породы свыше 30%. Работа на угле была связана с чрезвычайными трудностями. И только перевод котлов на сжигание газа решал все проблемы по надежности их работы и теплоснабжения многих заводов, таких как «Капролактам», «Оргстекло», «Синтез», «Авиабор». Моя инициатива о переводе была поддержана Министерством энергетики СССР, и с 1991 года Игумновская ТЭЦ уже работала на газе.

Только через 2 года после моего приезда обстановка на предприятии стабилизировалась и жалобы прекратились. Кстати, звание доцента, полученное мною в 1970 году во время работы на ТЭЦ-1 в Павлодаре, мне в Дзержинске очень пригодилось. Знания и опыт, которые я приобрел во время учебы, помогли решить многие серьезные производственные вопросы. 

Время шло, оборудование старело как физически, так и технически. Мощностей Игумновской ТЭЦ было недостаточно. Я всеми силами старался увеличить мощность нашей электростанции, поскольку чем выше мощность, тем меньше многие расходы, меньше себестоимость и выше надежность теплоснабжения. В связи с этим встал вопрос о расширении ТЭЦ с заменой всего оборудования ее старой части. Был разработан и согласован со всеми инстанциями, в том числе и с Госпланом СССР, проект новой части ТЭЦ мощностью 400 МВт. Так, ТЭЦ начала расширяться: был построен главный корпус, вспомогательные цеха, мазутное хозяйство, дымовая труба высотой 180 м и т. д. Перед этим были выполнены все подземные работы. На все про все ушло 32 млн. советских рублей. Помимо этого в Дзержинске были построены жилые дома для персонала расширяемой части ТЭЦ и строителей.

К сожалению, в 1995 и 1996 годах в связи с распадом экономики и остановками многих промышленных предприятий («Капролактам», «Оргстекло» и др.) потребность в теплоснабжении от ТЭЦ исчезла, расширение заморозилось».

Зимние перипетии

Даже во время стабильной работы на производстве случаются непредвиденные ситуации.

«31 декабря 1978 года, – вспоминает случай Николай Ефимович, – на улице было больше 40 градусов мороза! Уголь смерзся и вперемешку со снегом стал попадать в теплые помещения (котельный цех и цех теплоподачи). Он был похож на тесто, которое нужно было протолкнуть на мельницы. Своими силами с таким заданием справиться было невозможно, поэтому пришлось обратиться в Дзержинский горком партии за помощью, который направил солдат в количестве 22 человек во главе с подполковником. С ними в течение трех суток мы находились на территории ТЭЦ. Солдаты менялись каждые 8 часов. Через трое суток морозы спали, и уголь пошел нормально. В завершение всех работ подполковник сказал: «Был я на фронте. Много чего видел. Но с такими трудностями не сталкивался никогда!»

12 февраля 1986 года, – продолжает Николай Ефимович, – на Игумновской ТЭЦ частично размылась дамба одного из пяти золотоотвалов. Поток воды с песком от дамбы и зола потекли на луга и в реку. Зимой работали все котлы на максимальной мощности, перерабатывали угольную пыль, потому что в это время года газ нам не поставляли. Снизить выброс воды с ТЭЦ было в то время невозможно. Нужно было что-то срочно решать. В этой ситуации помогло Нижновэнерго, которое распорядилось перевести все котлы на сжигание газа.

Несмотря на решение проблемы, скандал был огромный. Райком, партии, экологи – все были против нас. Был даже суд, но я смог всех убедить, что никакого плохого влияния для экосистемы лугов это не принесет, в том числе и потому, что зола – это природное удобрение. И весна показала, что трава выросла лучше, чем в предыдущие годы.

Был и еще случай, который остался в памяти. С 20 декабря 1986 года по 30 января 1987-го морозы в течение сорока дней стояли от 25 до 36 градусов. Уголь промерз на толщину больше метра. Никакой техникой невозможно было его взять. Пришлось приглашать взрывников из Горького. На ТЭЦ были размещены 3 склада угля по 300 тысяч тонн: напротив «Химмаша», на самой ТЭЦ и на Бабинском затоне. Взрывники свою работу провели ювелирно: уголь превратился в пыль и далее подавался на ТЭЦ нормально.

Также вспоминается, как 26 декабря 1986 года прорвало трубопровод, подававший воду с Оки на заводы «Оргстекло», «Химмаш», «Синтез» и на Игумновскую ТЭЦ. В это время на электростанции постоянно находился представитель КГБ. С 18 часов 26-го до 8 часов утра 27 декабря работы по ремонту были выполнены, и с 8 часов утра подача воды возобновилась. Ночью из-за нехватки воды из восьми работающих котлов четыре были остановлены. На тот момент остановились и заводы. Вся имеющаяся вода и конденсат с них были направлены на ТЭЦ. По указанию Нижновэнерго весь конденсат с «Капролактама» вместо Дзержинской ТЭЦ пошел на Игумновскую. Остановка ТЭЦ при морозе 25 градусов привела бы к большой беде с остановкой всех заводов до весны. Управляющий Нижновэнерго и работники Дзержинского горкома партии каждый час справлялись о ходе работы ТЭЦ. Устранение пролива контролировали секретарь горкома и руководство «Капролактама».

По итогам работы 1 квартала 1987 года Игумновская ТЭЦ завоевала переходящее Красное знамя. Кстати, директор ТЭЦ, начиная с октября по апрель 1987 года, болел, поэтому все трудности легли на плечи главного инженера предприятия, то есть на меня».

«Решил не уходить в подполье…»

«В силу возраста, как это обычно бывает, – подытоживает Николай Ефимович, – меня попросили уступить дорогу молодежи и предложили перейти на должность заместителя главного инженера. А я и не противился, потому что все равно со мной все советовались, как с опытным специалистом.

В октябре 1994 года я был избран председателем совета ветеранов Игумновской ТЭЦ. А с уходом из жизни председателя совета ветеранов Дзержинской ТЭЦ меня выбрали председателем совета ветеранов обеих ТЭЦ.

До 2000 года ТЭЦ все так же входили в систему Минэнерго и имели возможность оказывать материальную помощь ветеранам и участникам ВОВ в виде ремонта квартир и денег. Каждый год на День энергетика ветеранов чествовали в пионерском лагере Игумновской ТЭЦ, где им вручали подарки, силами работников ТЭЦ устраивали концерты.

С выходом на пенсию я решил не уходить в подполье, а дальше заниматься общественной и патриотической деятельностью. На городском президиуме ветеранов меня выбрали членом президиума и членом городского совета ветеранов. Также я исполнял должность пресс-секретаря по связям с общественностью и вплотную сотрудничал с городскими СМИ. В это время мне очень пригодилось еще одно мое образование – журналиста, которое я получил в 1973 году, окончив университет марксизма-ленинизма в Пензе. В вашей газете было опубликовано более 60 заметок об участниках войны, лауреатах Госпремий, докторах наук. Кроме того, я написал несколько книг о ветеранах войны и труда нашего города, а также о заслуженных работниках разных отраслей. В их числе: «Они защищали Родину» (в двух частях), «Почетные ветераны городской ветеранской организации», «Слава и гордость Дзержинска» (в двух частях) и другие.

Подробнее о двух из них.

Книга «Они защищали Родину» повествует о Героях Советского Союза, о кавалерах орденов Славы трех степеней и более 200 участниках Великой Отечественной войны.

В книге «Слава и гордость Дзержинска» я рассказал о Героях Социалистического Труда, о лауреатах Госпремий (Ленинских, Сталинских, Ленинского комсомола и премий правительства), о докторах наук, заслуженных врачах, учителях и производственниках».

Наталья МАЗУРИНА.