Старые противопехотные мины должны были утилизироваться на дзержинском оборонном предприятии в рамках госконтракта с Министерством обороны. В последний день исполнения обязательств по договору между ФКП «Завод имени Я.М. Свердлова» и ООО НПП «Самаравзрывтехнология» и произошел инцидент.

Предполагается, что были прияты все меры, чтобы успеть выполнить контракт. Спешили, привлекали дополнительные людские ресурсы. Потому, возможно, и была допущена небрежность, которая привела к взрыву, погубившему сотрудников.

Как бы то ни было, на скамье подсудимых оказалась единственная обвиняемая – начальник участка цеха №19 Людмила Кобзева.

Долгая дорога в суд

С момента трагедии, случившейся под занавес лета 2018-го, и до первого судебного заседания, состоявшегося 1 декабря 2020-го, прошло более двух лет. Многие задаются вопросом: почему так долго органы Фемиды не могли приступить к рассмотрению дела? А там, оказывается, была целая история.

«Репортер» в свое время уже писал о том, что ранее Дзержинский горсуд отказался рассматривать это дело и вернул его на доследование из-за процессуальных нарушений на основании п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ. Однако позже оборонный завод и надзорное ведомство в кассационном суде добились отмены возврата дела на новое расследование.

И теперь мы видим в судебном заседании те же итоги работы органов предварительного следствия, что и были изначально. Согласно им, бывший начальник участка здания №200 цеха №19 завода им. Свердлова Людмила Кобзева обвиняется в нарушении правил безопасности при выполнении работ во взрывоопасных цехах, которое привело к гибели людей (ч. 3 ст. 217 УК РФ).

Следователи полагают, что, будучи ответственной за транспортирование и переупаковывание мин своими подчиненными, Людмила Петровна небрежно отнеслась к исполнению обязанностей. В нарушение инструкции работодателя в период с 17 по 31 августа она не проконтролировала должным образом выполнение указанных операций.

Бездействие руководителя привело к нарушению технологического процесса и не позволило вовремя выявить имеющиеся в минах дефекты одной из деталей механизма возведения. Все это якобы привело к самопроизвольному переводу мины в боевое положение. В результате после падения мин на бетонный пол боеприпасы сработали. Произошло три взрыва с последующим пожаром. Пять работников завода погибли на месте, одна сотрудница позже скончалась в больнице.

Потерпевшие оправдывают обвиняемую

Людмила Кобзева в суде полностью признала свою вину. Впрочем, она и прежде просила в особом порядке рассмотреть данное дело, чтобы приговор вынесли без исследования доказательств.

Но дзержинский орган Фемиды решил провести полноценную судебную процедуру. Некоторое время назад, после оглашения обвинительного заключения, суд допросил родственников погибших заводчан. И тут выявились интересные подробности.

По информации издания «Ъ-Приволжье», дзержинцы рассказали, что работники весь август вручную перекладывали в ящики старые мины, уплотняя их по 32 штуки в каждый, а затем вывозили на заводской полигон для подрыва. Только противопехотных мин ПМН-2 на завод им. Свердлова доставили более 27 тысяч штук. Именно при их переупаковке, по версии следствия, произошло три взрыва.

От травм скончались транспортировщики и укладчики боеприпасов Денис Андреев, Захар Сафронов, Елена Малкова, Оксана Тофэникэ и Наталья Арясова. Погибшим было от 22 до 44 лет. Спустя две с половиной недели в больнице не стало Елены Мамохиной, получившей около 80% ожогов тела.

Между тем в ходе первого судебного заседания, да и после него, родственники убитых взрывами заводчан не высказывали обиды в адрес обвиняемой Людмилы Кобзевой. Скорее они относились к ситуации, в которой оказалась бывшая цеховая руководительница, с сочувствием и пониманием.

«Моя родная сестра в этой трагедии погибла – мгновенная смерть от разрывов тканей, частей тела. Насколько я понимаю, ее отбросило взрывной волной, – поделилась в эфире телеканала «Кстати» Ольга Шелехова. – Я считаю, что у Людмилы Петровны вина есть, но не в таком объеме, как это ей предъявляется. Причина происшествия – несоблюдение техники безопасности рабочими. Ящики с минами были старые, у каких-то ручки отсутствовали. Возможно, Кобзева не донесла полностью опасность этой работы до людей. Но на объекте взрослые работали, и все понимали, что это мины, а не какие-то коробки с конфетами».

Отец погибшего Захара Сафронова полагает, что обвиняемую женщину «назначили крайней» за все огрехи в системе заводской безопасности.

«Людмилу Кобзеву обвиняют в этом преступлении. Но это не ее личное решение было срочно утилизировать мины, а было решение вышестоящего начальства, – уверен Василий Сафронов. – Людмилу Петровну просто сделали козлом отпущения».

Отметим, что если бывшую цеховую руководительницу признают виновной, то ее может ждать до семи лет лишения свободы.

Кроме того, завод им. Свердлова оценил ущерб от взрыва и пожара в 48,7 млн рублей. Этот иск о возмещении ущерба тоже может быть предъявлен Людмиле Кобзевой в рамках уголовного дела.

Алексей СЕРГУНИН.