Надежду Ламанову смело можно поставить в один ряд с Козьмой Мининым, Иваном Кулибиным, Владимиром Далем, Николаем Лобачевским, Максимом Горьким, Валерием Чкаловым – личностями, в разное время прославившими землю Нижегородскую. Познала на вкус прославленная уроженка Нижегородской глубинки и мировую известность: на этом уровне ее имя конкурирует с именами легендарных модельеров первой четверти 20 века Поля Пуаре и Коко Шанель. К сожалению, сегодня о Надежде Ламановой знают, пожалуй, лишь историки моды и искусствоведы.

Дворец культуры химиков решил восстановить историческую справедливость и подготовить для дзержинцев и гостей города театральное дефиле с многозначным названием «Формула Надежды».

Грешно было бы не вспомнить о Надежде Ламановой в год ее 160-летия – такие уникумы рождаются, наверное, раз в столетие. Праздник, который запланирован в колонном зале ДКХ на 4 декабря, – подарок творческого Дзержинска нашей незаслуженно забытой землячке, судьба которой – калейдоскоп самых невероятных фактов и событий.

Модельер, не оставившая после себя эскизов. Кутюрье, не умевшая шить. В 24 года – хозяйка крупнейшего Модного Дома, обшивавшего царских особ, русскую знать и творческий бомонд Москвы.

А в 56 лет – советский модельер, создававшая из шинельного сукна и тканых вышитых полотенец одежду нового времени для массового покупателя. Дизайнер, обошедшая в 1925 году на Парижской выставке декоративных искусств и художественной промышленности своего друга Поля Пуаре и начинающую Коко Шанель. Самородок, чьи эксклюзивные наряды еще не один век будут храниться в государственном Эрмитаже, музее Метрополитен в Нью-Йорке и музее МХАТ.

О таком хорошо бы знать. И не только тем, кто интересуется модой и искусством.

Право на гармоничность

В воспоминаниях современников Надежда Ламанова осталась модельером, во рту которой всегда поблескивали иголки – такой она изображена и на незаконченном портрете Серова, одном из немногих сохранившихся. Дело в том, что при моделировании одежды она никогда не пользовалась выкройками. Накидывала на фигуру заказчицы отрез ткани – и творила: закладывала складки, вытачки, драпировала и почти ничего не отрезала, шла на поводу у изгибов фигуры и естественной пластики полотна. «Ведь ткани, – говорила дизайнер, – это как музыка или как песня».

Этот творческий порыв мог продолжаться два-три часа! Не удивительно, что некоторые заказчицы падали в обморок. А вот то, что сама Надежда Петровна не лишалась чувств от такой напряженной работы, еще как удивительно! Впрочем, создательница изящных нарядов, видимо, была не робкого десятка: по воспоминаниям современников, манерами она походила на мальчишку, любила карты, во время застолья говорила «Ну, братцы, выпьем!»

Перечить суровой богине моды в момент полета фантазии – упаси Господь. Гениальная закройщица могла дерзко осадить даже самых именитых особ. И те терпели – лишь бы заполучить эксклюзив от Ламановой. А за глаза, разумеется, называли ее диктатором.

Современники Надежды Петровны поговаривали, что именно из-за своего неучтивого характера она так и не стала примой у императрицы Александры Федоровны, хотя та и пожаловала ей в 1904 году звание поставщика Двора Ея Императорского Величества.

«Людей надобно одевать каждого по-разному, соответственно их привычкам, их характеру, их фигуре» - писала Надежда Петровна, считавшая, что «мода нивелирует людей». И действительно, прежде чем приступить к работе с тканью, она старалась поближе познакомиться с заказчицей, проникнуть в ее суть. Только так можно было создать особенный наряд для конкретного человека, который высветит все его достоинства и заретуширует недостатки. «Всякий человек имеет право быть гармоничным» – в этом свято была уверена Надежда Петровна, а потому всем давала такой шанс.
Уму непостижимо, откуда этой самой гармонии, этому утонченному ощущению прекрасного было взяться в Надежде Ламановой, дворянке из обедневшего рода, выросшей в деревне Шутилово Лукояновского уезда Нижегородской губернии и отправившейся покорять Москву в 16 лет с тем, чтобы прокормить трех младших сестер!

Долой корсеты!

Не только дизайнерских, но и предпринимательских талантов Надежде Петровне явно было не занимать: открыв в 1885 году свою первую мастерскую, она уже в конце 19 века была одной из богатейших женщин Москвы: при средней месячной зарплате в 37, 5 рубля брала с заказчиц по 600-800 рублей даже за простенькое платьице, зарабатывала до 1000 рублей в день, слишком часто каталась в Париж, держала при своем ателье бесплатную школу кройки для девочек, которые называли ее «мама Надя» (своих детей у Надежды Ламановой с мужем Андреем Каютовым не было), имела в найме 300 мастериц и в собственности огромный четырехэтажный особняк с лифтом и центральным отоплением на Тверском бульваре.

Наверное, именно такая женщина должна была первой почувствовать дух женской эмансипации, который витал в воздухе на рубеже веков. Именно Надежда Ламанова освободила женщин от корсета, пышных нижних юбок и «хвостов», сильно укоротила подол платьев.

А в это время на другом конце Европы, в Париже, независимо от русской модистки, похожие идеи декларирует модельер Поль Пуаре. Оба, великие экспериментаторы, на том и сошлись, став добрыми друзьями на многие годы. И, похоже, даже идейными вдохновителями друг для друга.

Однажды Надежда Ламанова отвезла своего французского друга, гостившего у нее в Москве, на блошиный рынок (и ведь наверняка знала, чем все это закончится!). Там кутюрье скупил все старые русские наряды, попавшиеся ему на пути. Вдохновившись нашим национальным костюмом, Поль Пуаре создал новую коллекцию. Так, в результате авантюры двух знаменитых модельеров в Париж пришла мода на русские кафтаны, косоворотки и вышивку.

От искусства – к массовому производству

Модная империя Ламановой рухнула в одночасье – эпоха изящных, сложных линий и шикарных тканей закончилась в революционном 1917-м. Надежда Петровна – одна из немногих русских модельеров, категорично отказавшихся эмигрировать на Запад. Жизнь и творчество раскололись на два айсберга – «до» и «после», и в 57 лет начались с чистого листа.

И это начало было не самым лучшим. Ламанову за дворянское происхождение в начале 20-х годов на два с половиной месяца посадили в Бутырку. И если бы не заступничество гражданской жены Максима Горького, которая была среди ее заказчиц, еще неизвестно, как бы сложилась судьба «подлинного гения костюма» – так Надежду Петровну называл друг семьи Георгий Леман.

«Революция изменила мое имущественное положение, но она не изменила моих жизненных идей, а дала возможность в несравненно более широких размерах проводить их в жизнь» – писала модельер.

В новой России Ламанова создает теорию моделирования, организует первый показ пролетарской моды в московском ЦУМе и Авторскую школу для всех, кто желает научиться шить, разрабатывает коллекции по мотивам костюмов народов севера для продажи за рубеж и меховых изделий – для Лейпцигской выставки.

Бывший поставщик Императорского Двора не только не потерялась в революционном антураже, но и пережила еще один триумф, завоевав теперь уже и Париж. Коллекция начальника учебно-производственной мастерской современного костюма при отделе художественной промышленности Наркомпроса РСФСР, члена Академии художественных наук Надежды Ламановой удостоилась в 1925 году на выставке декоративных искусств и художественной промышленности в столице мод трех наград, в том числе Гран-При.

Костюмы русского модельера действительно произвели тогда настоящий фурор, а ведь сделаны они были… из обычных русских полотенец! И дело тут не в экстравагантности автора: в нищей, только нарождающейся Стране Советов у модельеров под рукой только и были, что холстина, солдатское сукно, льняные полотенца, занавески и стеганые одеяла. Грубые дешевые ткани и задача партии создать «новые платья» для массового потребления диктовали новый стиль – конструктивизм, отличающийся предельной простотой, и заставляли вернуться к истокам – фольклорным мотивам.

В том же 1925 году Надежда Ламанова и Вера Мухина совместно издают альбом, где представлены простые модели, которые бы без труда могла сшить себе любая женщина. Название этого альбома – «Искусство в быту» – почти что оксюморон, но оно очень точно отражает отношение к жизни великой зачинательницы русской модной истории: никогда, ни при каких обстоятельствах не опускаться до примитивизма и неряшливости.

По воспоминаниям ее друзей, Надежда Петровна до конца своей длинной жизни ходила в шелковых чулочках и туфлях на высоких каблуках, не выходила из дома без колец, перчаток и шляпки в цвет платья. И всегда неизменно надушенная своими любимыми французскими духами Сoty!

Любимый мастер Станиславского

Трудности вынуждали работать дизайнерскую фантазию на пределе, и это выливалось в очередной шедевр. И все же с трудом верится, что душа истинного творца отдыхала на примитивных конструкциях массовых моделей.

Театральные костюмы стали еще одной визитной карточной непревзойденной Ламановой, теперь уже в новой, советской стране.

Как-то в далеком 1901 году Станиславский, называвший Надежду Петровну «Шаляпиным в своем деле», пригласил ее в МХАТ для создания костюмов к спектаклям «В мечтах» и «Вишневый сад». Да так на 40 лет и затянулось сотрудничество первого русского кутюрье с мастерскими знаменитого театра. В его музее до сих пор хранятся костюмы от Ламановой – часть этой коллекции демонстрировали на выставке в Нижнем Новгороде пять лет тому назад.

Много работала Надежда Петровна и на другие театры – им. Вахтангова, Сатиры, Красной Армии, Революции. Запоминающиеся костюмы в культовых советских фильмах «Цирк», «Иван Грозный», «Александр Невский», «Аэлита» – тоже дело рук экс-поставщика Императорского Двора. А сколько ее работ осело в частных коллекциях, в том числе и у нашего современника историка моды Александра Васильева!

Рожденная в год отмены крепостного права, Надежда Петровна умерла в первый год Великой Отечественной войны, на следующий день после эвакуации артистов МХАТа. Театр уехал, а ее забыли. Она по какой-то причине «оказалась не нужна» - цитата принадлежит ее младшей сестре. На следующий день 79-летняя легенда отечественной моды скоропостижно скончалась.

Нужна!

«Ведь, если звезды зажигают – значит это кому-нибудь нужно!» – писал Маяковский, с которым Надежда Петровна тоже, кстати, была дружна. Ну а если их повторно зажигают, то сомнений в их необходимости и подавно быть не может. Забытая Ламанова возвращается к нам.

На протяжении четверти века Вячеслав Зайцев и его Дом Моды проводят конкурс российских художников-модельеров имени Надежды Ламановой. В этом году в Нижнем Новгороде к 800-летию города был открыт музей дизайна моды и портновского искусства ее имени. Владелица Модного Дома Parle нижегородка Ольга Рыхлова посвятила свою недавнюю коллекцию «Нижний. Собрание сочинений» в том числе и коллеге из прошлого.

Между прочим, Ольга Николаевна и коллектив ее Дома Моды приглашены к участию в просветительском проекте нашего ДКХ «Формула Надежды», созданном исключительно на волонтерских началах. Дефиле, намеченное на 4 декабря, по словам его организаторов Аллы и Марии Поповых, обещает быть ярким городским событием. Не пропустите. Начало в 17.00. Цена билетов символическая – 150 рублей.

Елена СЕРОВА.