«Вижу цель – не вижу препятствий», – любила говорить директор ЗГМ Галина Савченкова

Год, как не стало Галины Анатольевны Савченковой. И не только близкие – все, кто ее знал, никак не могут поверить в то, что она ушла: столько жизни, мощи, азарта было в этой неутомимой, стремительной и решительной женщине, и, казалось, они неиссякаемы. Галина Анатольевна с жадностью встречала каждый новый день, проживала его по максимуму, брала все, что он мог ей дать, – и отдавала полученное, многократно преумножив, назад – другим, нуждающимся, не таким сильным, как она.

Савченкова бывала разной, но только не двуликой, чем многие из нас грешны: дома – одна маска, с чужими – другая. Цельная натура. Без масок. Поэтому в воспоминаниях о Галине Анатольевне самых родных, близких и нет противоречий с тем, какой знали ее просто знакомые.

Скажу честно: вечер воспоминаний получился трудным. И прежде всего для юных внучек Галины Анатольевны – десятиклассницы Сони, двенадцатилетней Ани и их мамы Натальи – глаза моих собеседниц все время были на мокром месте. Да и я на протяжении нескольких часов, а именно столько продолжался наш разговор за чашкой чая, чувствовала себя неловко – понимала, что своими вопросами вынуждена бередить саднящую рану. Но в этих взаимных страданиях родились искренность и доверие, которые исключают необходимость где-то приукрашивать, а что-то скрывать. Потому-то из всего этого, на мой взгляд, получился не посмертный портрет – монументальный, студийный, с безупречными линиями и тенями, а живая, теплая, какая-то очень домашняя фотография на память.

Мама

На телефоне у Натальи до сих пор много фотографий и видео, на которых Галина Анатольевна – главная героиня. Впрочем, по имени-отчеству она не называет свекровь уже почти два десятка лет – с тех самых пор, как сменила фамилию на Савченкову. Вот и сейчас в разговоре со мной рассказывает не о матери своего мужа Егора, а о маме, ставшей общей для них обоих. И в этом не было и нет никакой натяжки, лицемерия: Галина Анатольевна по отношению к Наталье с самого начала вела себя по-матерински, сразу и навсегда вписала ее в свое сердце как родного человека.

И это притом, что предварительного знакомства, плавного вхождения в семью, когда у свекрови и невестки есть возможность присмотреться друг к другу, в их случае не было: Егор привел Наталью в дом и представил родителям как свою будущую жену. «Прошу любить и жаловать», – и Галина Савченкова восприняла эту ситуацию не как ультиматум и приговор, а как счастье, возможность излить свою любовь еще на одного члена семьи.

И разумеется, сразу же принялась за дело – настояла на том, чтобы не родители невестки, а она подарила ей свадебное платье. «У нас, удмуртов, такая традиция!» – сказала тогда наобум Галина Анатольевна, прикрывая свою заботу. Это потом Наталья узнала, что ничего подобного у удмуртов не водится, но в тот ответственный момент поверила. Галина Анатольевна вообще всегда была убедительна.

Мудрая свекровь сразу дала понять только закончившей школу молодой жене сына, что она своя в их семье. С первого дня знакомства они не расставались ни на день. И как-то само собой с момента свадьбы Натальи и Егора повелось, что Галина Анатольевна стала каждый день в шесть утра звонить именно невестке – чтобы пожелать доброго дня, убедиться, что у всех все хорошо. А в обеденный перерыв всегда старалась заскочить к ним – перевидаться, внуков поцеловать.

И эти ранние телефонные звонки и частые визиты вовсе не раздражали Наталью: понимала, что это не чрезмерная опека, а жизненно необходимый ритуал для женщины, чья жизнь, несмотря на директорскую должность, все-таки принадлежала домашним…

Первой, кто узнал о том, что Наталья ждет третьего ребенка, была, разумеется, Галина Анатольевна. Она тайком пробралась на защиту диплома невестки (как это на нее похоже!). Наталья, будущий дизайнер-конструктор одежды, по мнению экзаменатора, должна была выглядеть по такому случаю безупречно, но почему-то надела обычные джинсы. На что и попенял ей преподаватель. Студентка же в отчаянии возьми да выложи всю правду: не лезет ничего из-за беременности! А когда поймала на себе теплый взгляд из зала, узнала свекровь – та плакала…

Казалось бы, случайность, а по сути – закономерность: именно Галина Анатольевна больше всех молилась, чтобы на свет появился Петя. Вымоленный, как она говорила.

С верой в сердце

Она будто заранее знала, что это будет Петя. Да и вообще не сомневалась, что у Натальи с Егором после двух девчонок рано или поздно родится сын. Но молиться об этом чуде не забывала. Вот и после обычной, рядовой командировки в Крым рассказала домашним, что побывала в соборе апостолов Петра и Павла – в православной святыне, славной своей историей, красотой и силой. И такой искренней молитвой откликнулось ее сердце на эту мощь, что Галина Анатольевна свято верила: именно здесь она и была услышана. И всякий раз, как кто-нибудь из знакомых и домашних отправлялся в Крым, всегда просила сходить в Петропавловский храм, от нее «привет» передать – свечку поставить.

Пожалуй, святые места – единственный отпуск, который себе позволяла хозяйка и директор завода, признающая на телевидении один-единственный канал – «Спас». И то ненадолго выбиралась – на выходные. Уговорить ее отдохнуть полноценно, как положено по Трудовому кодексу, съездить в «ленивый» тур, понежиться на горячем песочке и поплескаться в синем море было ну просто невозможно, вспоминает Наталья. «Не отдыхала 20 лет и не буду», – обрывала все разговоры на эту тему Галина Анатольевна. Она сама не умела лениться и на дух не переносила ленивых, праздных.

И только ради своих девчонок, любимых внучек, дважды решилась вырваться из хлопотных заводских будней на подольше – чтобы свозить их в Израиль, на Святую землю. Нет, признается Соня, она не навязывала им свою веру, всего лишь хотела, чтобы они, такие еще юные, прикоснулись к правде, все собственными глазами увидели, собственными ушами услышали, почувствовали особенную силу этих мест – и сами выбрали свой путь…

Характер в наследство

И внучки, кажется, впитали в себя этот ненавязчивый урок. Обе – очень светлые, искренние. А еще сильно похожи на свою бабушку – характером.

Соня – очень теплая, обволакивающая своей добротой девушка – точь-в-точь как Галина Анатольевна, в сердце которой всегда находилось место для ищущих поддержки людей. Особенно она переживала за страдающих от серьезных недугов детей. Просто не могла пройти мимо этих историй – помогала деньгами, давая детям шанс на выздоровление. Соня же пока только о сестре и брате заботится, и у нее это уже как-то по-матерински получается – дети, похоже, тоже ее слабость.

Ане в наследство достались другие бабушкины качества. «Вижу цель – не вижу препятствий», – любила говорить директор ЗГМ. Вот и Анна Егоровна на каждом шагу демонстрирует упорство, решительность и силу характера – настоящий боец. Пришла на нашу встречу сразу после тренировки (оцените: девчонка занимается водным поло!) – уставшая, с растянутыми связками на ноге. И ни разу не ойкнула, не пожаловалась. А завтра опять в бассейн. Но как же нога? «Пройдет», – сказала как отрезала Аня. (Галина Анатольевна, вспоминает Наталья, тоже не выносила разговоров о болячках: о том, что у нее были проблемы со здоровьем, родные узнали только после ее ухода – по таблеткам и глюкометру.)

Выяснилось, что в водное поло Аня попала по наводке отца, даже не зная, что это такое. Пришла, посмотрела – понравилось. «Я знала, что у меня получится», – Анины слова. Ну чем не бабушка?!

Неудивительно, что, беседуя с женской половиной семьи Савченковых, я все время ощущала, что Галина Анатольевна незримо здесь, с нами – столько много от нее в ее внучках. Даже в невестке, которая по крови ей хоть и не родня, но по духу – настоящая Савченкова. Даже внешне в ней угадываются черты свекрови – можно запросто подумать, что они мать и дочь.

Бабушкин след

Внукам Галины Анатольевны по-настоящему повезло: они имели возможность общаться с бабушкой постоянно, ежедневно, без прогулов, – и та стала для каждого из них важным человеком в жизни. Человеком, яркий образ которого время не сотрет в их памяти.

Каждому запомнилось свое. Для маленького Пети бабушка навсегда останется самой красивой. А еще защитницей, которая все время спасала его от Зайца – так зовут любимицу Галины Савченковой – голосистую собачку породы чихуахуа, тоже все еще скучающую по своей заботливой хозяйке.

Соне врезалось в память то, как они перед сном, валяясь на кровати с бабушкой, откровенничали. Говорили обо всем, и не как ребенок со взрослым – на равных. Да и во взглядах на жизнь не чувствовалась пропасть между поколениями – в этой семье и стар и млад ценят только настоящее, истинное. К тому же Галина Анатольевна, директор и политик, в душе оставалась задорным ребенком: ей ничего не стоило за компанию с внуками разукрасить свое лицо аквагримом и так пройтись по торговому центру в Нижнем.

Помнит Соня и как бабушка однажды помогла ей выучить урок по нелюбимой тогда химии: объяснила все настолько просто, что девчонка с тех пор проблем не знает в изучении этого школьного предмета. Но в химики, кажется, не собирается.

Химичить – это явно по Аниной части: дня не проходит, чтобы они вместе с папой не поставили какой-нибудь фееричный опыт. Бабушкин след здесь явно прослеживается. Да и другие ее уроки не прошли даром для средней внучки: теперь девчонка в свои двенадцать умеет печь пирог «Зебра» и танцевать – раскованно, пластично, самозабвенно двигаться, получая удовольствие и не думая о том, как это выглядит со стороны.

Между прочим, Аня не осталась в долгу – вовлекла Галину Анатольевну, у которой и так было увлечений на десятерых, в новую творческую авантюру: глядя на внучку-художницу, бабушка вдруг тоже зарисовала.

Диву даешься, когда она только все успевала: брала уроки вокала – чтобы организованный ею на заводе ансамбль русской песни «Огонек» приподнялся над самодеятельностью, учила английский – чтобы разговаривать со своим английским зятем не на языке жестов, шила – чтобы порадовать внучек броским, несерийным нарядом, какого точно ни у кого нет. И ведь все, за что ни бралась эта жадная до жизни женщина, у нее получалось.

Галина, русская душою

В сутках у Галины Савченковой было не иначе как полсотни часов – это признают все, кто ее знал. Ее день был напичкан до отказа самыми разными делами – для работы, для дома, для души. Чтобы все успеть, надо вставать как минимум в три утра. И Галина Анатольевна, между прочим, так и делала. Даже в ее любимом доме в Дубках в выходные, когда трудовые подвиги можно поставить на стоп, она просыпалась затемно.

Первым делом готовила завтрак – не банальные бутерброды или яичницу, а полноценное сытное меню из нескольких блюд. И как готовила – шеф-повара мишленовских ресторанов оценили бы.

А дальше терялась на приусадебном участке. Цветы – еще одна страсть Галины Анатольевны, а роскошный розарий вокруг дома – ее радость и гордость. «У нас как в раю!» – вспоминает Наталья частые слова свекрови. И удивляется, что в прошлом году цветы раз пять цвели, вплоть до морозов – будто в память о своей радетельной хозяйке.

Напоминают о Галине Анатольевне и нескончаемые ряды банок с консервированными огурцами и помидорами, самолично ею выращенными: в прошлом году она закатала их, как никогда, много, банок шестьсот.

Но и сада-огорода этой неугомонной женщине было мало. Так она развела еще живность: кур, гусей, коз, поросят, кроликов – словом, огромное хлопотное хозяйство, требующее немалых сил и заботы.

…В деревенском, ничего не имеющем общего с новомодными особняками доме в Дубках, к которому Галина Савченкова прикипела сердцем, все до последней мелочи напоминает о ней. Галина Анатольевна – его создательница. Он – ее отрада и убежище. Простое, без роскоши – по сути, добротная изба с душой, причем очень русской. Здесь хозяйка любила собирать всю свою большую семью по праздникам. Особенно радовалась, когда приезжала из Англии дочь Лена с мужем Алексом: это было нечасто.

Но год назад, в конце сентября, они как раз гостили у родителей. Сама того не ведая, Галина Анатольевна в последний раз собрала вокруг себя всех своих любимых – и ушла. И хотя это был скоропостижный, нечаянный уход, она все же простилась с близкими: по словам невестки Натальи, Галина Анатольевна всегда, даже расставаясь ненадолго, до вечера, прощалась будто навсегда – чувственно, с пожеланиями добра. Собственно, это так по-савченковски, ведь жила она здесь и сейчас. Не откладывая ничего на потом. Потому так много и успела за свои 58 – такой короткий срок…

Елена СЕРОВА.