Эпатаж и ирония

Дзержинский художник Петр Владиславович Засухин принадлежит к поколению, благодаря которому наряду с реализмом в художественной жизни Нижнего Новгорода, а затем и области чуть меньше тридцати лет назад утвердилось в правах искусство, основанное на подчеркнуто субъективном или символическом понимании образа, нарочито неожиданных, непривычных тогда пластических поисках. Сейчас его имя хорошо известно ценителям современного искусства в разных городах России. А 6 октября Засухин отметит юбилей.

Мимо его картин и графических листов посетители выставок вряд ли пройдут равнодушно, не обратив на них внимания. У поклонников традиционного реалистического мастерства они вызовут недоумение и резкое неприятие. Диаметрально противоположную оценку выскажут те, кто увлечен художественными течениями постмодернизма. А неискушенные зрители, предпочитающие открыточные виды и «чтобы все, как на фотографии», вообще не постесняются назвать созданные художником образы бредом. Несомненно одно: перед нами своеобразный и яркий представитель современного искусства, заслуживающий того, чтобы основательно и беспристрастно  разобраться в особенностях его творчества.

Петр Засухин родился в Дзержинске в 1962 г. После службы в Военно-воздушных силах РФ учился в Волжской государственной академии водного транспорта (Нижний Новгород), где и состоялась первая выставка его произведений. В 1990 г. вместе с друзьями-художниками Олегом Губиным  и Андреем Егоровым создал творческое объединение «Белые лебеди», просуществовавшее до 1993 г.

Среди нижегородцев – продолжателей авангардной, нереалистической линии творчества первыми громко заявили о себе в 1980-х гг. члены неформального объединения «Черный пруд», начинавшие с полуподпольных «квартирных» выставок, а потом открыто и активно отстаивавшие свои эстетические позиции. Пример «чернопрудовцев» стал, конечно же, ориентиром для более молодых живописцев и графиков нереалистического направления, в числе которых был и Засухин.

С 1990 г. началось его активное участие в выставках и фестивалях современного искусства. Работы Засухина демонстрировались на первых в Нижнем Новгороде крупных выставках нереалистического искусства: «Жизнь богов, полубогов и проходимцев» в Дмитриевской башне Нижегородского кремля (1990 г.), «Антракт, негодяи» в Доме архитектора (1992 г.), «Другое поколение» в Нижегородском государственном художественном музее (1992 г.). С тех пор он является участником многочисленных экспозиций в Москве, Нижнем Новгороде, Владимире, Саратове. Важнейшие из них –  II Международный фестиваль искусств в немецком городе Магдебурге (2001 г.), «Высокое напряжение» (2001 г.) и «Черное-белое» (2003 г.) в Нижегородском государственном художественном музее, «Мастер для Маргариты» в московском музее М. Булгакова (2005 г.), «Как дети» (Мастерская изобразительного труда, Нижний Новгород, 2006-2007 г.). В декабре 2011 – январе 2012 г. в Дзержинском краеведческом музее состоялась персональная выставка художника «Любовь на Лыковой дамбе» (так называется одна из его ранних картин), где было показано более 100 живописных и графических работ, представляющих все этапы творчества автора. Впечатления от этой экспозиции и легли в основу предлагаемых читателю заметок.

Необычность и нередко парадоксальность образов, ироничное и вместе с тем позитивное отношение к жизни, к самому себе и своему творчеству, гротеск, а нередко и прямая эстетизация безобразного – главные черты живописи и графики Петра Засухина. Искусство его многопланово, как и источники, откуда он черпает художественные впечатления. Мотивы древнеегипетской мифологии оживают в изысканных рисунках пером с их прихотливой орнаментальностью контуров и деталей («Египетские мотивы», 1994 г., бумага, тушь, перо). Другие графические произведения вызывают в памяти образы и приемы искусства Древней Индии, Древнего Ирана, первобытных африканских петроглифов и наскальных рисунков («Гуси», «Охота», оба листа – 2010 г., бумага, тушь черная и цветная). Во многих композициях начала 90-х годов эта же отточенная линия – то густая и плотная, то ломаная, резкая, тонкая – использована для воплощения абсурдных сюжетов, дополненных иронично-едкими или нарочито бессмысленными текстовыми вставками («Краса ясная», «Девочка», «Размышления на тему», все – 1991 г., бумага, тушь).

В живописи Засухина символические образы («Любовь на Лыковой дамбе», 1990 г., холст, масло) соседствуют с полотнами, выполненными в наивно-примитивистском духе («Купил золотую рыбку», 1996 г., «Северное сияние в Нижнем», 2011 г., обе – холст, масло). Те же лубочные приемы находишь и в композициях, весьма агрессивных по настроению. Некоторые работы прямо напоминают произведения неопримитивистов начала ХХ в.: серия пастелей «Солдаты» напрямую восходит к аналогичным сюжетам у М. Ларионова. Есть и произведения, откровенно эстетизирующие уродливое. Глядя на «Нижегородских красавиц» (1990 г., холст, масло) или персонажей серий «Парни» и «Красавицы», надеешься, что никого из них не встретишь на улицах города.

Фантазия художника способна преобразовать самые разнородные впечатления. В рисунке «Охота на тунца» (2010 г., бумага, тушь черная и цветная) лодка с косым парусом и рыбаки, пробивающиеся сквозь невероятную массу кишащей рыбы, будто переместились сюда со старинной иконы (сразу вспоминается история о пророке Ионе и ките). «Новогодний праздник» сделан в форме трехстворчатого складня: треугольными завершениями своих створок, яркими красками, золотыми звездами на фоне густой синевы он уподоблен средневековым и ренессансным триптихам. Забавные фигурки у елки, лица которых явно наделены автопортретными чертами, и словесный комментарий, помещенный вдоль нижнего края произведения, способны вызвать добрую улыбку и светлое настроение.

В творчестве художника есть произведения, передающие красоту самих живописных и графических материалов. Цветные брызги на приглушенном синем фоне не просто изображают праздничный фейерверк, а красивы сами по себе как абстрактные формы («Парк», 2000 г., смешанная техника); черные отрывистые линии посреди холодной серо-зеленоватой, местами отливающей перламутром цветовой среды в полуабстрактной форме убедительно создают эмоциональный образ осеннего ненастья.

Петр Владиславович Засухин пришел в искусство в тот момент, когда художественный андеграунд перестал быть подпольем, отрицание прошлого зашкаливало и многим молодым деятелям культуры окончательный разрыв с реалистическими традициями казался единственно возможным путем развития. Стали допустимы любые эксперименты вплоть до тех, в которых под именем искусства преподносилось то, что им вовсе не является. Сравнительно со многим, что происходило тогда в художественной жизни Москвы и Петербурга, творческая позиция Засухина выглядит достаточно умеренной. Его мировоззрение и метод сложились на рубеже 80-90-х годов и, если судить по произведениям, в основе своей мало изменились за прошедшее с тех пор время, обогащаясь, однако, новыми смыслами и выразительными приемами. Красота, эстетический идеал или гармония – категории, совершенно не подходящие для характеристики его творчества, что чрезвычайно симптоматично для мирового и отечественного contemporary art.

Мы отметили лишь некоторые, основные, черты произведений Засухина. Будучи специалистом по западноевропейской классике, а не культуре постмодернизма, автор этой статьи не может претендовать в данном случае на исчерпывающую глубину анализа. Да и вряд ли возможно до конца «разгадать» любого настоящего художника. В довольно пестрой современной художественной жизни города и региона творчество Петра Засухина занимает свое, весьма заметное место и как развивающееся явление, и как часть истории становления и эволюции нижегородского нереалистического искусства.

Сергей АКИМОВ, кандидат искусствоведения.