«Американцы – законопослушный народ. Даже чересчур»

Анна Ожеред – да-да, та самая обаятельная, креативная, неформатная журналистка – несколько лет тому назад вдруг пропала из эфира местного телеканала. Оказалось, она бросила работу и уехала в Америку!
Есть ли душа у Америки?
– Ань, насколько я знаю, сначала ты приезжала к работающему в Штатах мужу на побывку, погостить, а теперь ты туда, кажется, перебралась пожить: по крайней мере, вот уже два года в России ты редкий гость. Почему так – не буду спрашивать. Задам другой вопрос: жизнь в США и на Родине сильно отличается?
– Только тем, что там не говорят по-русски. Да, разумеется, уровень комфорта в Штатах выше, а в остальном тамошний быт моей семьи такой же, каким он был в Дзержинске. Это понимание пришло как раз в последние два года постоянного проживания в Америке. Ведь раньше я там была наездами и воспринимала все с позиции наблюдателя. Но, как говорится в старом анекдоте, не путайте туризм с эмиграцией. Если ты следила за моими постами в «Фейсбуке», то, наверное, помнишь, что поначалу я пыталась подмечать разницу миров, удивлялась по-хорошему чему-то новому, иногда острила в задорновском стиле. И знаешь, наверное, только недавно осознала: да не разные мы! Люди везде одинаковые: добрые и злые, искренние и лживые, чуткие и черствые, счастливые и несчастные…
– Были времена, да и сейчас не менее настойчиво нас пытаются убедить в том, что там, за океаном, – бездушный, жестокий, меркантильный мир. А мы вот такие открытые и душевные. Есть ли у Америки душа?
– Она везде есть!
– И какая она, американская душа?
– Америка слишком разношерстная – страна переселенцев ведь. Но со своим уставом в чужой монастырь никто не лезет: все живут по американским правилам. И практически у всех американцев, кто бы они ни были по происхождению, высокий уровень самосознания. Мы привыкли жить терпеливо, безмолвно, с присказкой «лишь бы не было войны», а эти люди не будут терпеть неудобства, мириться с несправедливостью в отношении себя, скромничать при нарушении их прав. Они берут от жизни все, что им положено, требуют четкого исполнения закона. Но и сами в большинстве своем готовы беспрекословно исполнять установленные правила.
У нас ведь как работает сознание: в любом законе есть лазейка, надо ее только найти. Американцы же – законопослушный народ. Даже чересчур. Если что-то нельзя – значит нельзя. Точка.
– Для русского это просто смерть…
– Мои дети к этому быстро привыкли и даже меня частенько призывают к порядку, указывая на жесткие американские рамки. Но для меня, человека уже состоявшегося в другой системе координат, с советским прошлым, такая жесткость тяжеловата. Как у нас – тоже не вариант. Хотелось бы золотой середины.
Чтобы было понятно, о каком таком особенном законопослушии я говорю, расскажу историю. Парковка перед нашим домом довольно просторная. Каждый из жильцов здесь ставит свою машину на строго отведенное ему место. Однажды застаю под дворниками записку без подписи: «Вы ставите свою машину слишком близко к нашей». Интересно, думаю, речь про авто справа или слева от моего? Ведь при парковке плюс/минус 5-10 см то в одну, то в другую сторону для меня непринципиальны: главное, что двери всех машин без проблем открываются. А для них это неаккуратно: надо ставить четко посередине парковочного места, без припуска на швы.
Индейцем быть выгодно!
– А может, и нет в этом никакого педантизма – просто проще идти по жизни, когда твой путь четко вымерен, границы определены, проблема выбора сведена к минимуму? В общем, никакого творчества!
– Сейчас, кстати, расскажу про творчество – свое. Про то, как мне пришлось выкручиваться, проявляя чудеса изобретательности, когда к нам нагрянула целая комиссия во главе с шерифом. Просто бдительные соседи заприметили, что моя двойня дома остается без взрослых, и доложили об этом куда следует. Я тогда в России еще была, а муж забрал детей в Штаты на летние каникулы. При этом продолжал работать – в основном дома, но иногда ненадолго отлучался в офис.
И вот к ним в дом нагрянула большая компания из представителей специальной службы: по-нашему, это отдел опеки, только у нас это социальная структура, а у них – полицейская. Ну и закрутилась целая история. Стали выяснять, почему дети одни дома: по американским законам их нельзя оставлять без присмотра до 12 лет. С каждым членом семьи проверяющие в таких случаях беседуют отдельно. Но так как я должна была приехать в Штаты в июле, дело отложили до лучших времен. Но не забыли: снова пришли к нам в середине лета.
– Надеюсь, с переводчиком?
– С переводчиком – для меня и детей. Он-то и предупредил меня, что задавать будут странные на наш взгляд вопросы, отвечать на них надо коротко и по существу. А я как-то интуитивно с самого начала выбрала правильную линию защиты: давила на то, что у нас в стране детей приучают с младых ногтей к самостоятельности.
Потом только я поняла, почему это сработало: американцы понимающе относятся к традициям других народов и особенно – нацменьшинств. А уж если ты индеец, то вообще на коне – тебе можно практически все. При этом в Америке можно чуть ли не за 100 баксов купить бумажку, подтверждающую твою принадлежность к тому или иному индейскому племени. Обычно, по словам переводчика, любые проверяющие сразу интересуются, уж не индеец ли ты случайно, но меня почему-то не спросили об этом. Наверное, и так по мне видно, что нет.
Кстати, масштабы катастрофы под названием «визит шерифа» я, как потом выяснилось, недооценила: по наивности думала, что изъятие детей мне, гражданке другой страны, в Штатах не грозит. Я сильно заблуждалась: могли бы и отнять мальчишек, а потом доказывай, что ты хороший родитель.
Быт по-американски
– Ань, а где та точка на карте Америки, в которой тебя теперь стоит искать?
– Тампа, небольшой город на берегу Мексиканского залива, штат Флорида.
– Кстати, как правильно – ФлОрида или ФлорИда?
– Все просто: по-английски – ФлОрида, по-русски – ФлорИда.
– Значит, вы в океане купаетесь?
– Ну да, до моря – по привычке так говорю – полчаса езды на машине.
– Это близко или далеко по американским меркам?
– Скорее близко, чем далеко. Штаты – страна больших расстояний. Пешком никуда не дойдешь – надо ехать. Так что без машины там не обойтись. А общественный транспорт я видела, наверное, раза два за все время своего пребывания в Америке: редко ходит.
– Ну прямо как в России!
– Нет, по-другому. Сейчас объясню. Та же Тампа, к примеру, состоит из нескольких мелких населенных пунктов, которые находятся на приличном расстоянии друг от друга, но все же объединены в один административный центр.
– Как Сочи, который включает в себя и Лазаревское, и Адлер, и непосредственно Большой Сочи, и еще кучу поселков?
– Приблизительно. Только переезды между этими – назовем их условно хуторками – не всегда лес-поле-лес. Вдоль дороги можно увидеть и культурный пейзаж – в основном разные бутики.
– Престижность того или иного района определяется, как и у нас, уровнем развития инфраструктуры в нем?
– Не поверишь – уровнем школьного образования! Хорошая школа – значит, район достойный. В США дети идут учиться в основном по месту жительства. И чтобы определить ребенка в приличную школу, семьи готовы на переезд.
– А жилье у американцев больше съемное или собственное?
– Очень многие снимают. Американцы – мобильный народ: сегодня – здесь, завтра – там. Это прежде всего связано с работой. Один только штрих в подтверждение того, насколько жители страны свободно передвигаются по ней: представляешь, в Штатах есть даже специальное Бюро по перезахоронению. То есть, переезжая на новое место жительства, американцы забирают с собой останки предков. Само наличие такой службы говорит о том, что услуга востребованная.
И кстати, съем жилья – штука выгодная в Америке. Там оно предоставляется квартирантам полностью упакованное – вплоть до сушилок для белья. И если вдруг что-то выйдет из строя – это забота хозяина, а не жильцов. А некоторая техника, например холодильник, стоит не одну тысячу баксов – сразу вот так и не раскошелишься.
Практичная математика
– Теперь про образование. Говорят, что система тестирования пришла из Америки. И разработана она для определенных – будем толерантны – групп населения, которые не в состоянии были осилить обычную программу. Что твои мальчишки говорят про школу?
– Когда мы только приехали в Штаты, я была уверена, что с таким багажом, хоть и без английского, мои дети в здешней школе будут чувствовать себя уверенно. Особенно в математике. Но все оказалось не так просто: в Америке десятичные дроби проходят в 4-м классе, наши же в этом возрасте – ни сном ни духом. Вникла и поняла: это же проще, чем обычные дроби. Это то, с чем человек сталкивается ежедневно. Да и вообще, в американских учебниках все задачи практические. Алиса пошла в магазин или к доктору, потратила столько-то долларов и центов. Сколько осталось? И никаких бассейнов, из которых вытекает вода сотнями кубометров! Никакой абстракции!
– Во многих европейских странах вместо физики, химии и других естественных наук школьники изучают один-единственный предмет, объединяющий все эти науки. Как с этим в Штатах?
– В Америке он тоже есть, называется science – «наука». В рамках этого предмета, условно говоря, в первой четверти была география, во второй – физика и так далее. Оно другое – американское образование. Делится на три ступени: младшую, среднюю, старшую. Обычно они ни юридически, ни территориально не взаимосвязаны. Начиная со средней школы, классов как таковых тоже нет: у каждого ученика индивидуальное расписание в зависимости от уровня знаний. Если ты хорошо ответил на тесты, показал хорошие знания на определенном уровне, то тебя переводят на следующий уровень сложности.
– До школы детей, как показывают в американских фильмах, доставляют школьным автобусом?
– Малышей – да. А в средней школе – это наши 6-й, 7-й, 8-й классы – есть такое правило: если ты живешь в радиусе 2,5 мили, то ты ходишь пешочком. Кто дальше – добираются на школьном автобусе.
– Пешком 4 километра – это же жестоко!
– Да по жаре в 35 градусов! Или в проливной дождь, который здесь в августе (учебный год в Тампе, между прочим, начинается 10 августа) и в сентябре не прекращается. Не зря же «Тампа» в переводе с языка местных индейцев – «гром» ли, «гроза», что-то такое.
Свобода?
– Не было желания попробовать себя в американской журналистике?
– Был один момент слабости: послала резюме в газету, которая набирала журналистов. А потом поняла: нет, не готова. У меня знакомая там работает журналистом и все время пишет, пишет, пишет – никакой жизни. Неизвестно, сколько еще времени мы пробудем в Америке, – все зависит от работы мужа. И тратить это время на то, чтобы писать, я не хочу. Лучше я его потрачу на познание нового для меня мира. Я стала рисовать, лепить из пластики. У меня насыщенная жизнь, но она непубличная, для души: встречи с друзьями, общение, помощь монастырскому подворью. Мне это хочется делать! Мне это дороже! От общения с людьми я получаю истинное удовольствие!
– На твоей странице в соцсетях есть фото: ты на фоне статуи Свободы. И подпись: «Свобода». Действительно – свобода?
– Да, Лен, свобода. Но МОЯ. Ни к Америке, ни к ее символу она не имеет отношения. Просто по времени совпало. Свобода от собственных иллюзий, заблуждений, «тараканов». Потом, безусловно, появятся новые, но со старыми на тот момент я распрощалась.
А еще свобода – это каникулы, путешествия. Впереди – Россия, а там друзья и родные. Никогда не думала, что скажу это, но я стала держаться в стороне от горячо любимых мною ранее диссидентов. Нас всех время от времени что-то раздражает. Но людям, которых не устраивает абсолютно все в одной стране, будет плохо везде, потому что дело не в стране.
Когда-то я делала программу «В своей тарелке». И когда я не знала, как сформулировать вопрос к зрителям, мой шеф Данила Чирьев всегда говорил: «Поменяй угол зрения». Хорошее правило, подходит в целом к жизни. Я поменяла. Поэтому да, свобода.
– Ань, осталась бы, честно?
– Если бы предложили грин-карту – не отказалась бы. Но чтобы так: там пожил – ДОМОЙ вернулся, ДОМА пожил – туда уехал. Скучаю я по ДОМУ. Очень.
Записала Елена СЕРОВА.